– Я слышал, почтенный Бузург-Умид, что всех женщин франков, плененных во время похода, атабек приказал отправить в Багдад? – спросил Уруслан.
– Не всех, а только самых знатных из них, – подтвердил кади, проведший в свите атабека Мосульского несколько месяцев. – Это была разумная предосторожность. Иначе эмиры передрались бы из-за ценной добычи еще до окончания победоносной войны. Однако он пообещал своим соратникам по удачному походу, честно разделить между ними захваченную добычу. Думаю, Даншименд свое слово сдержит.
– Мне нужны преданные люди в Багдаде, почтенный Бузург-Умид, надеюсь, ты не откажешь соратнику в посильной помощи?
– Слово шейха Гассана для меня закон, – склонил голову кади. – Ты, почтенный Уруслан, получишь все, что пожелаешь.
Андроник приехал в Багдад по очень важному делу, но, узнав о присутствии в столице халифата Бузург-Умида, он счел необходимым связаться со старым знакомым, дабы не нажить нечаянной беды. Поручение, данное рафику протовестиарием Михаилом, было столь деликатного свойства, что Андроник даже не рискнул заикнуться о нем в присутствии правой руки шейха Гассана. Тем не менее, он не скрыл от Бузург-Умида, что ему поручено переговорить с влиятельными в Багдаде людьми о мирном договоре между халифатом и империей. По мнению Андроника, грядущий мир мог быть выгоден не только Алексею Комнину, но и султану Мухаммаду, ведущему нескончаемую войну со своим родственником и соперником в борьбе за власть султаном Беркйаруком. Андроник уже успел перемолвиться словом с беком Омаром, начальником гвардии атабека Мосульского, и тот обещал организовать посланцу византийского императора встречу с почтенным Даншимендом, самым, пожалуй, близким к Мухаммаду человеком.
– Разумеется, если ты, почтенный Бузург-Умид, сочтешь, что мир между Багдадом и Константинополем невыгоден для нас, я сделаю все от меня зависящее, чтобы этот договор никогда не был заключен.
Ассасины, хоть и считались до недавнего времени, врагами халифа аль-Мустазхиря, владели в Багдаде немалым имуществом, но, разумеется, через подставных лиц. Этот дворец с чудесным садом, выстроенный искусными арабскими мастерами и расположенный неподалеку от резиденции халифа, числился за беком Расулом, давно уже промотавшим свое состояние и перешедшим от безвыходности положения под крылышко шейха Гассана. Полновластным хозяином во дворце являлся, разумеется, Бузург-Умид и его подручные. Андроник, посвященный если не во все, то во многие тайны ассасинов, отлично это знал. Даисом Сирии бывший портной пока еще не стал, а потому и следовало соблюдать осторожность, дабы нечаянным промахом не вызвать гнев сильных мира сего. Однако Бузург-Умид отнесся к словам Андроника спокойно, судя по всему, ни сам Старец Горы, ни его подручные не видели для себя опасности в переговорах, ведущихся между посланцем Алексея Комнина и сельджукскими эмирами.