Протовестиарий Михаил ожил. Во-первых, на него благотворно подействовал блеск золотых денариев, обещанных правителем Малой Армении, во-вторых, у него появилась возможность вернуть доверие Алексея. Правда, уж очень велик был риск в очередной раз ошибиться в расчетах, но человеку, уже потерявшему практически все, ничего другого не остается, как пускаться в авантюру с робкой надеждой отыграть хоть что-нибудь у безжалостной судьбы. Конечно, сиятельного Михаила терзал червячок сомнения по поводу честности почтенного Андроника. Этот верный раб шейха Гассана вполне мог подставить под удар и ограбить протовестиария до нитки, но в этом случае Андроник потеряет надежного партнера, что сильно ослабит его позиции в рядах исмаилитов.
– Ты уже стал даисом, почтенный Андроник?
– Нет, – скрипнул зубами рафик. – Меня обошел один человек.
– Кто? – искренне удивился Михаил чужой неудачи.
– Ролан де Бове, родной брат Венцелина фон Рюстова. Какая жалость, что я слишком поздно встретился с бывшим лохагом Талчи. Все могло бы обернуться по другому. Этот псевдоплемянник Кахини на самом деле сын варанга Избора Гаста, хорошо тебе известного.
– Ах вот оно что! – вскричал Михаил. – А я все никак не мог взять в толк, почему Зоя так благоволит к какому-то саксонцу.
Протовестиарий понял, что ляпнул лишнее и прикусил язык. Андроник сделал вид, что пропустил слова собеседника мимо ушей. О связи сиятельной Зои с красавцем франком в Константинополе не сплетничали только ленивые. Андроник собственными ушами слышал шутку протоспафария Модеста по поводу голубоглазых младенцев, которых начали вдруг рожать константинопольские матроны. Сей факт сиятельный Модест назвал божьим чудом. Чем вызвал дружный смех окружающих. Андроник не придал тогда значения словам остроумного хранителя императорского меча, и, как теперь выясняется, зря. Сам рафик помнил комита Гаста, пару раз он даже был у него в гостях вместе с Хусейном Кахини, но Андронику тогда и в голову не приходило, что судьба сведет его с сыновьями храброго варанга. Что ж, лучше поздно, чем никогда. Надо полагать, шейху Гассану и даису Бузург-Умиду будет интересно узнать, какую змею они пригрели на груди.
Марьица сообщила Венцелину о своей беременности с таким убитым видом, словно вынашивала чудище, а не человека. Гаст уже собрался высказать любимой женщине все, что он думает по поводу ее лицемерного поведения, но сдержался. И, как вскоре выяснилось, правильно сделал. Дочь князя Владимира обладала сильным характером, она сама выбрала отца для своего ребенка и не собиралась об этом сожалеть. Сейчас ее волновала судьба младенца, которому суждено было родиться бастардом. Оказывается, Марьица уже обсудила ситуацию с Аделью де Менг и Эмилией де Гранье, и те в один голос заявили ей, что положение может спасти только брак, заключенный в церкви.