Он протянул трясущуюся руку к шее малышки. Затем отодвинул веки. Зрачки потеряли подвижность.
Девочка была мертва.
Где-то в коридорах раздались торопливые шаги, и Владимир, будто опомнившись, быстро сделал укол мертвому ребенку. К вене другой руки он кое-как подсоединил капельницу.
Потом сам открыл операционную и вышел наружу.
– Поздравляю, Владимир Георгиевич, – улыбаясь, обняла его акушерка. – У вас дочка…
Кузнецов тоже улыбнулся.
– Я счастливый отец!
– Как поступившая девочка? Слышала, у нее ранение?
Улыбка быстро угасла.
– К сожалению, ее привезли слишком поздно.
Акушерка с грустью покачала головой. Она перекрестилась, но Владимир уже этого не видел – он спешил к жене. К жене и дочери…
…К счастью для него, тогда вся эта история закончилась благополучно. Буквально через несколько минут после смерти Ксюши в больницу хлынул поток раненных во время столкновения электричек, и никому не было дела до какой-то мертвой пятилетней девочки, сжимающей в объятиях плюшевого зайца. Ее просто отвезли в морг, и все. А кто она и каким образом получила страшные раны – Владимир никогда не интересовался…
Пульт был разбит, и ему пришлось подниматься с кресла, чтобы включить воспроизведение диска с днем рождения Насти заново. Это был уже пятый или шестой раз. Бутылка коньяка, стоявшая на журнальном столике, стремительно пустела, а голова наливалась свинцом.
Осокина Даша.
Красивая стройная девушка. Она ему сразу понравилась, как только он увидел ее. А через неделю они переспали. То ли презерватив был некачественный, то ли еще что-то, но спустя какое-то время она сообщила Владимиру о беременности. Он был непреклонен, к тому же у него к тому моменту уже вовсю раскручивался роман с Ириной.
«Мало ли от кого ты залетела, – заявил он ей. – Нужны деньги на аборт, ты скажи».
Она молча проглотила обиду и ушла. Уволилась из больницы и вообще исчезла из его жизни. Больше он ее не видел. И даже не знал о появлении на свет своей дочери Ксюши.
Ксения Владимировна. «Надо же, а ведь она даже отчество дала ей по моему имени…»
Так это или иначе, но, судя по всему, в тот день у него одновременно умерла одна дочь и родилась другая.
«Ее привез какой-то мужчина. Сказал, что ее зарезала мать, мол, она сошла с ума», – вспомнились ему слова медсестры. Значит, у Даши поехала крыша, и она убила собственную дочь…
– Пора спать, – объявил он пустой комнате. Его мутило, ноги подкашивались, но он нашел в себе силы доковылять до спальни. И зачем он опять принялся пить?!
С улицы раздался тихий смех, к которому примешивался звук цепей. Он выглянул в окно.