Фотокарточку склеил дядя Женя Уваров.
«Фриц, конечно, не хуже бы сделал, — подумал Валерик, — но у него нету клея такого. Мамка хвалит теперь дядю Женю, а он задается».
— Так аккуратно, что даже рваного следа не видно! Какой ты у нас молодчинушка, Женечка!..
— Да это же клей все резиновый, — отвыкший от доброго слова, говорил дядя Женя Уваров, как оправдывался. От смущения он попытался с ноги на ногу переступить, и колени его слегка приподнялись одно за другим, но ботинки, как желтые глыбы, отделяться от пола никак не хотели.
«Как петух Ландаренчихи-бабки, когда в смолу асфальтовую вляпался, — подметил Валерик. — Петух так же дергал ногами и крыльями даже махал, а ноги его оставались в смоле и двигаться не хотели… Радуется дядя Женя, что мамка к нам пригласила. Он голодный и картошку рубает с «мундирами» прямо, не чистивши, ест. Будто бы в тех шелупайках картофельных, как он утверждает, «самый цимус содержится…»
Теперь фотографий отцовских, в рамках картонных, было в комнате две. Одна над столом, вместо той «неразборчивой» старой. Другую — на тумбочку мама поставила и сказала при этом:
— Чтоб не путал отца своего с Фрицем каким-то.
«С Фрицем каким-то! И не какой-то он, а настоящий! Жаль, что ты дяде Жене доверила фотографию склеивать!»
— А Фриц, зато, ходики бабушке Насте отладит… когда-нибудь. Вот….
Но мама с Уваровым заняты были своим разговором и Валеркиных слов будто бы не расслышали.
Дядя Женя внушать продолжал, что резиновый клей — это вещь! Это вам не конторский кисель:
— Ну, что еще склеить? Давайте, пока флакончик при мне. Испаряется быстро, мерзавец. На бензине же он потому что. А бензин не какой-нибудь там, а наш! Авиационный! Я его нюхаю вместо духов, ей-Богу! Может, мне не поверите, но такое приходит из прошлого! Сказка сплошная! А сказка была потому, что мы со Степой тогда военными летчиками были. Пилотами Военно-воздушного флота Советского Союза! И воевали достойно. Любой из нас готов был идти на таран, чем сдаваться врагу.
— А на таран — это страшно? — Валерик спросил.
— Знаешь, брат, все так быстро случилось… Как вспышка! Было жутко и весело, что погибаю героем… Вот мой МИГ-3, рев мотора. Вот немец на «мессере». Вот он жестами мне объясняет, чтоб я шел на посадку за ним. И ржет во всю харю немецкую! Вот брызги летят от фонаря его кабины и хари его фашистской. Глохнет мотор моего самолета. Тишина. Немцы шарахнулись по сторонам. Я вываливаюсь из кабины и падаю… Мне казалось тогда, что за мной наблюдает весь Советский Союз, в том числе и товарищ Сталин. И Неля…