Телефон долго звонил, прежде чем единственный обитатель холостяцкой квартиры на Бэнбери-Роуд в Северном Оксфорде приглушил звук финала Die Walkuere[5], и ответил.
— Морс! — сказал он резко.
— А, Морс! — (Полицейский начальник ожидал, что все и сразу узнают его голос, и в большинстве случаев так и было.) — Предполагаю, что вы только что выползли из постели и готовы к новой бурной ночи?
— И вас с Новым Годом, сэр!
— Ну, год, похоже, будет хорош для преступности, Морс: в нижнем конце вашей улицы произошло убийство. Предполагаю, что вы не имеете с ним ничего общего, разумеется.
— Я в отпуске, сэр.
— А, не имеет значения! Возьмете отгулы позже в январе.
— Или в феврале, — пробормотал Морс.
— Можно и в феврале! — согласился шеф полиции.
— Боюсь, что этим вечером я занят, сэр. Участвую в финале викторины в пабе, во «Фрайяре».
— Рад слышать, что есть люди, проявляющие такое доверие к вашим умственным способностям.
— Я действительно хорош, если исключить спорт и попмузыку.
— О, это я знаю, Морс! — Теперь шеф полиции говорил совсем медленно. — Я тоже верю в ваши умственные способности.
Морс вздохнул в трубку, сохраняя спокойствие, а начальник продолжил:
— У меня в распоряжении дюжина ребят, если вам потребуются.
— На дежурстве ли сержант Льюис? — спросил Морс, полностью сдавшись.
— Льюис? А, да. В сущности, он будет проезжать мимо и заберет вас. Я подумал, знаете ли, хм…
— Вы очень любезны, сэр.
Морс положил трубку и отошел к окну, где осмотрел необычно пустую, как бы оглохшую улицу. Только некоторые машины время от времени проезжали по обледеневшей мостовой. Вопреки всему этому, Льюис согласился приехать. Вообще-то, подумал Морс, он вероятно с радостью оторвется от просмотра телепрограммы новогоднего вечера.
На лице Морса появилось едва заметное злорадство, когда он увидел, как полицейская машина застряла в слякотной колее. Он махнул рукой мужчине, который вышел из нее — крепкому, на вид слегка простоватому человеку, для которого единственным недостатком в его спокойной жизни, полной добродетелей, было ненасытное пристрастие к яйцам и жареному картофелю, а также страсть к быстрой езде.
Сержант Льюис глянул вверх на окна квартиры и заметил жест, которым Морс поприветствовал его. Был бы Льюис внимательнее, он заметил бы в глубокой тени холодных синих глаз Морса проблески пламени почти радостного удовольствия.