Сев на байк, и заведя мотор, я накинула шлем и быстро поехала в сторону центра. Когда я увидела знакомые стекла Хилтона, освещенные тысячей лампочек, мое сердце вяло подпрыгнуло в груди. Добравшись до гостиницы, я быстро зашла в холл и направилась к лифту. На ресепшене стоят уже знакомый мне Костя. Он попытался меня остановить:
– Эй, вы куда?
– В тысяча первый, – бросила я в закрывающиеся двери лифта.
Кабина поднималась ужасно медленно, словно хотела моей смерти. Оглянув себя в зеркале, я пригладила волосы. Лифт звякнул, двери открылись, и я направилась к двери его номера.
Постучав один раз, я прислушалась. За дверью стояла полная тишина. Я постучала еще раз и услышала возню, а потом тяжелые шаги. Когда на пороге появился сонный полураздетый босс, я чуть не разревелась.
– Саша, прости! – выпалила я, – Я такая дура.
Он удивленно округлил глаза и открыл рот, чтобы что–то сказать, но я перебила:
– Я не хотела тебя обидеть. И с Никитой у меня ничего нет, он просто друг, старый школьный друг. Я должна была поговорить с тобой, – мой голос дрогнул, – Я люблю тебя. Прости.
Он смотрел на меня удивленно, а потом его лицо приобрело обычное непроницаемое выражение. Словно на него надели маску.
– Алекс, кто там? – громко сказал сонный голос из спальни.
Я быстро заморгала. Потом еще раз, и еще. Я проморгала, наверное, целую вечность. Но, когда за спиной Саши выросла длинная фигура Кристины в его рубашке, я готова была собственноручно выколоть себе глаза.
– Алиса? Что случилось? – она округлила глаза, – У тебя все в порядке?
Наверное, мое лицо приобрело белый оттенок, потому что ее взгляд изменился, и стал беспокойным. Она поднесла длинную сигарету к губам и подожгла ее зажигалкой. В этот момент я чуть не блеванула прямо на Сашу. Я даже не поняла, откуда она ее достала. Потом она двинулась в мою сторону и, выдыхая дым, сказала:
– Впусти ее. Ты бледная, как смерть, что стряслось?
Я подняла ладонь, останавливая ее движение. Опустила голову и покачала ей, пытаясь растрясти слезы в глазах.
– Ничего, Кристина, – я постаралась улыбнуться, но, наверное, это неважно вышло, – Я просто зашла сказать начальнику, что я увольняюсь.
– В такое время? – она нахмурилась.
– Да. Это подходящий момент.
С этими словами, я развернулась и бросилась по коридору в сторону лестницы. За спиной я услышала Сашино:
– Алиса, постой!
Но это уже не имело никакого значения. В носу защипало, то ли от слез, то ли от дыма, который донесся до меня из номера.
Я была не в силах что–либо сказать. Потому что, я испытала то, что не испытывала уже много лет. В моей груди снова пробили зияющую дыру, и ее рваные края начали кровоточить, причиняя нестерпимую боль с каждым новым вздохом.