— Насилу сыскал, — улыбнулся туземец, спрыгивая с лошади, и в один миг став прежним – жаждущим халявной выпивки бесхитростным аборигеном. — Каменюги-то вам для каких целей понадобились? Вона ужо, как встали. И еды скока…
— Че еда, — хмыкнул Санек. — Видишь я ем? И ты садись рядом, закуривай…
Я снова поморщился. Потому, что уже знал, что Коленок выдаст следующей фразой. Что-нибудь вроде: "по понятиям, в питье и куреве отказывать нельзя". И не ошибся. Как не ошибся и в предположении, что у Васьки найдется тара под водку. Обычная, эмалированная кружка с обмотанной кожаной лентой рукояткой и черными полосами многолетних отложений чайной заварки внутри.
— Ну, за ударный труд, — провозгласил я очередной тост. — У нас, Вася, в конституции написано – каждый, мол, имеет право на труд!
— И право на отдых, — заржал Коленок, подливая пастуху водки в кружку. — Ты пей, Вася, пей. Лечи башку.
Дальний путь, скудная еда или много спиртного – сейчас уже и не скажешь. Только дальше все происходило словно как не со мной. Будто бы я смотрел на эту комедию сквозь толстое и не совсем прозрачное аквариумное стекло, а говорил и действовал вовсе кто-то другой. Не я.
И раньше доводилось слышать, что водка как-то по особенному влияет на азиатов. Но видел такое впервые. Сколько там наш индеец выпил? Грамм двести? Вряд ли больше. А эффект получился такой, будто литровый флакон из горла выхлебал. Речь как-то в один миг стала несвязной, движения ломанные. На простые вопросы гость стал бубнить что-то непонятное и все пытался завалиться на бок и уснуть. Косил, короче, от работы, сволочь!
Да не тут-то было! Санек наш от груди триста килл легко жал, что ему худенький алтаец?! Вася был взят за шиворот, поставлен на ноги, и пинком ноги отправлен ковырять непокорную броню, скрывающую от нас тайну древней бабы.
Подвел лом, на деле оказавшийся всего-навсего обрезком ржавой водопроводной трубы в три четверти дюйма с расплющенным концом. Васька честно засунул инструмент в щель между камнями, и навалился всем телом. Санек даже помочь не успел, хотя – я видел – уже даже шагнул, как труба согнулась и пастух кубарем покатился с каменной шишки. И проявил, блин, признаки жизни только когда к губам сердобольный Миха поднес кружку с водкой.
Потом мы кажется еще пробовали кататься на боевом скакуне нашего Чингачгука, и что-то там с освоением нового вида транспорта пошло не так. Потому как за что-то же Коленок бил Ваську?! Не за просто же так! Тем более, что ни я ни Поц спасать индейца не спешили. Значит, были согласны с причинно-следственными связями.