— Оно подлинное?
— Абсолютно.
— Послушайте, я хотел бы поговорить с ним. Помогите мне! Чёрт побери, это же настоящая сенсация, если мне удастся взять у него интервью!
— Вы что, собственным объявлениям уже не верите? Тут написано чёрным по белому, что отныне мистер Вульф не принимает. — Я притворил дверь, оставив лишь тонкую щель. — Вас я прежде не встречал, но Лон Коэн — мой старый приятель. Он приходит в полдень, кажется?
— Да, но…
— Передайте, чтобы он не терял времени зря и не звонил по этому поводу. Мистер Вульф не принимает, а я занимаюсь только клиентами, как гласит объявление. Не прищемите ножку, дверь закрывается.
Я затворил её и задвинул засов. Не успел я сделать и двух шагов, как из кухни появился Фриц и выпалил:
— Кто это был?
Я смерил его взглядом.
— Чёрт побери, а ведь при мистере Вульфе ты никогда не отваживался даже мечтать о том, чтобы задавать такой вопрос ему или мне. И теперь не мечтай, во всяком случае, пока я в таком премерзком настроении.
— Я только хотел…
— Прекрати. И вообще советую не попадаться мне под горячую руку, пока я всё не обдумаю.
Я возвратился в кабинет и уселся — теперь уже в собственное кресло. Хоть какие-то инструкции от Вульфа я, наконец, получил, пусть даже таким окольным путем. Объявление означало, что я не должен ломать голову, как скрыть его отсутствие; как раз наоборот. И — ещё важнее: мне вменялось не заниматься больше Рэкхемом. Я должен был только встречаться с клиентами по незавершенным делам, исключительно с клиентами; миссис Рэкхем же, которая была мертва, встретиться со мной не могла, следовательно, этот вопрос был исчерпан. И ещё — в отличие от Фрица и Теодора — моё место, похоже, сохранялось за мной. Но я не мог подписывать чеки и не мог… и тут я кое-что вспомнил. Можете теперь представить себе моё тогдашнее состояние, если мне это не пришло в голову раньше. Как-то раз, описывая одно из дел Вульфа, я упомянул, что Вульф, предвидя, как в один прекрасный день столкновение с Арнольдом Зеком вынудит его уйти в подполье, проинструктировал меня поместить пятьдесят тысяч долларов наличными в ячейку платного сейфа в Джерси, что я и сделал. Смысл заключался в том, чтобы иметь заначку для подпольного существования; впрочем, как бы то ни было, денежки надежно покоились в сейфе под тем именем, что я придумал специально для этой цели. И вот я как раз сидел и размышлял о том, насколько расстроенным я был, коль не вспомнил такую деталь, и тут зазвонил телефон. Я снял трубку.
— Контора Ниро Вульфа, у телефона Арчи Гудвин.
Я решил, что правильнее представиться так, поскольку в объявлении говорилось, что Вульф уходит от дел, начиная с завтрашнего дня.