Она продолжала спокойно и дружелюбно смотреть на меня выразительными тёмными глазами.
— Наверное, надо бы впустить вас внутрь, — сказала она, — только скажите сначала, что вы хотите.
— Навряд ли я отниму у вас много времени, — выдавил я. — По телефону я сказал вам, что меня зовут Арчи Гудвин. Я собираю материал для статьи о практикующих стенографистках. Ваша дочь обсуждает с вами свою работу?
Она слегка нахмурилась.
— Вы могли бы спросить её сами. Разве вы не можете?
— Могу, конечно, если у вас имеется причина не говорить.
— С какой стати у меня была бы такая причина?
— Не знаю. Но вот, допустим, если бы она взялась печатать рассказ или статью по заказу какого-то мужчины, рассказала она бы вам о нём — о его внешности или манерах? Или о чем говориться в рассказе или статье?
— Разве это противоречило бы каким-то правилам? — продолжала хмуриться она.
— Нет, конечно. Да дело и не в правилах, мне хотелось оживить материал, показать отношение к её ремеслу родственников, друзей…
— Так статья будет посвящена Рейчел?
— Да. — Здесь я не солгал. Ни на йоту.
— И её имя будет напечатано?
— Да.
— Моя дочь никогда не обсуждает свою работу ни со мной, ни с отцом, ни с сестрами, за исключением разве что финансовой стороны. Да и то лишь потому, что часть своего заработка она отдает мне — не для меня, а на семейные нужды, — одна из её сестер учится в колледже. Но она никогда не рассказывает ни о заказчиках, ни о самой работе. Если её имя попадет в печать, люди должны знать правду.
— Вы совершенно правы, миссис Эйбрамс. Вы знаете…
— Вы упомянули родственников и друзей. Отец Рейчел придёт домой без двадцати семь. Сестра её, Дебора, здесь, сидит над домашним заданием, ей всего шестнадцать, мала для вас, верно? Другой сестры, Нэнси, сегодня не будет, она у подруги, но вернётся завтра, в половине пятого. Теперь — друзья… Один молодой человек, Уильям Баттерфилд, хочет жениться на Рейчел, но он…
Она умолкла, и в глазах её блеснул огонек.
— Прошу извинить, но это уже слишком личное. Быть может, дать вам его адрес?
— Будьте любезны.
Она продиктовала мне номер дома на Семьдесят шестой улице.
— …Ещё она дружит с Гулдой Гринберг, которая живет под нами, на втором этаже, квартира 20. Потом — Синтия Фри… Но это не настоящее её имя. Вы её, конечно, знаете.
— Нет, боюсь, не имею чести.
— Она выступает на сцене.
— Ах да, конечно же, Синтия Фри.
— Да. Она училась с Рейчел в средней школе, но потом её бросила. Не стану говорить о ней дурного. Моя Рейчел такая верная, лучшего друга и не придумаешь. Вот я уже старею, и кто со мной останется? Мой муж, конечно, и Дебора с Нэнси, и друзья — но, главное, я знаю, до самого конца подле меня будет Рейчел. Об этом вы должны написать. Я вам ещё расскажу о ней, мистер Гудвин, только вы войдите и сядьте… Ой, телефон звонит… Простите, я сейчас.