– Не могу ли я быть вам чем-либо полезен? – спросил я.
– Для начала, конечно, можешь, – проворчал он. – Этой ночью была убита девушка, и на её багаже, как это ни странно, оказались отпечатки твоих пальцев, к тому же очень свежие. Может быть, ты мне объяснишь, как они туда попали?
Я встретился с ним взглядом.
– Нет, так дело не пойдёт, – сказал я. – Мои отпечатки могут быть обнаружены на многих вещах женщин от штата Мэн до самой Калифорнии. Имя убитой женщины, её адрес и описание багажа?
– Присцилла Идз, дом 68 по Семьдесят четвертой улице. У неё чемодан и шляпная картонка, и то и другое из светлой коричневой кожи. Итак, как же на них оказались свежие отпечатки твоих пальцев?
Инспектор Кремер, конечно, не был сэром Лоуренсом Оливье, но до этого времени мне не пришло бы и в голову назвать его уродом. Но в тот момент меня вдруг осенило, что он очень уродлив. Его большое круглое лицо в теплое время всегда было красного цвета и как бы отекало, так что глаза превращались просто в щелочки, хотя и оставались такими же быстрыми и острыми.
– Вылитый бабуин. – Я не заметил, как сказал это вслух.
– Что?
– Ничего, – отрезал я, повернулся и набрал по домашнему телефону номер оранжереи. Через секунду ответил Вульф.
– У нас здесь находится инспектор Кремер, – сказал я ему. – Он сообщил, что обнаружена убитая женщина, по имени Присцилла Идз, а на её вещах найдены свежие отпечатки моих пальцев. Он интересуется, откуда они взялись и как все это произошло. Я когда-нибудь о ней слышал?
– Гр-рр!
– Да, сэр, я с вами совершенно согласен. Но я вот сомневаюсь… Вы не хотите спуститься?
– Нет.
– Так, может быть, мне подняться наверх?
– Нет. Ты все знаешь не хуже моего.
– Да, конечно, – вынужден был согласиться я. – Выкладывать все, что мне известно?
– Конечно. А почему бы и нет?
– Да, действительно, почему бы и нет. Она ведь теперь все равно мертва.
Я повесил трубку и повернулся к Кремеру.
Я готов согласиться с тем, что Кремер неплохо понимает Вульфа во многих отношениях, однако далеко не во всех. Например, он всегда преувеличивает аппетит Вульфа к звонкой монете, что, как я полагаю, вполне естественно. Ведь Кремер – честный фараон, взяток не берёт и самое большее, на что когда-либо может рассчитывать, – это добиться вознаграждения за свой труд, составляющего значительно меньшую сумму, чем та, которую я получаю у Вульфа. А годовой доход Вульфа исчисляется шестизначной цифрой. Я допускаю, что Вульфу совершенно нет дела до моего здоровья, но он вполне способен включить в смету расходов даже доллар для меня на такси. Тем не менее у Кремера на это своя собственная точка зрения.