Судя по поведению Перри Холмера, он никак не мог поверить, что попал в такое затруднительное положение. Для него, старого сотрудника уолл-стритской фирмы, сидеть на виду у всех в красном кожаном кресле и пытаться убедить частного детектива по имени Ниро Вульф в том, что он не убийца, было невыносимо. И все же ему приходилось это переносить. Его ораторский баритон продолжал звучать довольно высокомерно:
– Очевиден тот факт, что мисс Дьюди совершенно необъективна и руководствуется враждебным к нам отношением. Она ведь не может подтвердить ничем своё заявление о том, что после 30 июня мой доход от корпорации был бы сведен к нулю. Присцилла Идз не могла внять столь безответственным советам.
Он вынул из кармана бумагу и развернул её:
– Как вам известно, я, придя в квартиру мисс Идз в понедельник вечером на условленную встречу, нашёл записку, которую она мне оставила. Оригинал находится в полиции – это копия. Записка гласит:
Дорогой Перри! Надеюсь, вы не будете на меня слишком сердиться за то, что я вас так подвела. Я не собираюсь делать никаких глупостей. Я просто хочу побыть одна там, где я сейчас есть. Я сомневаюсь, что вы хоть что-нибудь услышите обо мне до 30 июня, но после этой даты узнаете все обязательно. Пожалуйста, не волнуйтесь и не пытайтесь меня найти.
Любящая Прис.
Он сложил бумагу и убрал её в карман.
– По-моему, тон и содержание этой записки не указывают на то, что мисс Идз решила ответить за многие годы бескорыстного служения её интересам способом, изложенным мисс Дьюди. Она не была глупой или неблагодарной. Я не собираюсь давать отчёт о суммах, заплаченных мне корпорацией, скажу только, что все выплачивалось в соответствии с оказанными услугами.
Дело ни в коем случае не ограничивалось лишь производством и продажей полотенец, как насмешливо намекнула мисс Дьюди. Наши общие интересы с Присциллой требовали постоянного квалифицированного труда. Тем не менее, если бы даже мисс Идз и решила действовать так, как предполагает мисс Дьюди, все равно все это не выглядело бы таким трагичным.
Мой доход от адвокатской практики, не считая гонораров «Софтдауна», вполне покрывает мои нужды.
Но, находясь даже в отчаянном положении, я все равно не пошёл бы на убийство. Мысль о том, что у человека моего воспитания и темперамента может зародиться желание совершить подобный поступок и подвергнуть себя такому страшному риску, противна любой теории поведения человека. Это все. – Он плотно сжал губы.
– Далеко не все, – заметил Вульф. – Вы слишком многое оставили в стороне. Если у вас даже не возникало мысли о том, что вас могут вывести из игры, почему же вы тогда предлагали мне пять тысяч долларов за то, чтобы я нашёл мисс Идз в течение четырёх дней, и обещали удвоить сумму, если я приведу её к вам, как вы выразились, «живой и невредимой».