Что случилось Клавдия Михайловна, — спросил Селезнев, проходя в дом.
— Ну, я как обычно молоко принесла майору. Стучу в окно, а он не выходит, — сказала баба Клава вытирая платком сопли.
— Ну а дальше! Дальше можно?
— Ой, горе то какое…
— Дальше, что было, — спросил Иван, чувствуя, как нервные клетки начали погибать целыми полками.
— Ну, так я подошла к двери. Двери открыла. Вошла в хату, а там это, — еле договорила бабка начиная снова плакать.
Капитан остановился около двери, и чтобы отвлечь пожилую женщину от рыданий сказал:
— Эти двери?
— Да, да эти…
— И что они были открыты?
— Ну, так немножечко. Щелка была. Я глянула, а там ён лежит и кровь на ковре, а в руке стакан.
— Ни чего не трогали Клавдия Михайловна?
— Нет, Ванечка ничего. Только вот я молоко оборонила. Банка моя, там, на пол упала и разбилась.
— Хорошо Клавдия Михайловна, вы свободны, пока. Идите домой успокойтесь, примите валерьянки, сейчас мы все осмотрим.
Иван обернулся и увидев участкового сказал ему:
— Кириллов, допроси Клавдию Михайловну и составь протокол об обнаружении трупа.
— Все сделаю, как положено. — Ответил старший лейтенант, и нежно взяв под локоть бабку, повел ее домой, как приказал Селезнев.
Иван, прохаживаясь по комнате начал диктовать:
— Пиши Щеглов: Труп мужчины сорока-сорока пяти лет лежит в центре комнаты на спине. В правой руке покойного зажат граненый стакан. Левая, откинута в сторону.
— Хрущевский, — поправляет Щеглов.
— Граненый стакан! — утвердительно сказал Селезнев. — Пиши дальше… — Голова покойного в лобной кости между надбровных дуг имеет отверстие округлой формы с характерным налетом порохового нагара — предположительно пулевое. В упор сука стрелял! Пишем дальше. Под головой покойного явно просматривается пятна бурого цвета — предположительно кровь и — а также фрагменты ткани розового цвета. Наверное, мозг. Вероятнее всего, выстрел был сделан в лоб. Приблизительно сантиметров 30–40. Отверстие сквозное. Пуля на выходе, выломала фрагмент затылочной кости с волосистым покровом черепа покойного, который, лежит рядом. Лицо покойного усеяно частицами несгоревшего пороха. Записал?
— Так точно Иван Васильевич — записал.
— Так пиши дальше: На полу разбросаны вещи покойного в виде фотографических открыток и каких-то записей. Иван молча поднял с пола пожелтевший от времени листок и прочитал: — Боевое донесение командира второго взвода РПТР, лейтенанта Василенко Н.В. о безвозвратных потерях второго взвода, четвертой роты, триста сорок третьего мотострелкового полка от 24 мая 1942 года.
— Это тоже Васильевич, записывать? — спросил Щеглов.