— Ты что Щеглов, будешь мне весь архив Министерства обороны переписывать? Пиши то, что я говорю. — На столе места преступления стоит бутылка с прозрачной жидкостью. Предположительно водка. На этикетке металлического цвета бутылки надпись золотыми буквами «Царская охота». Во, видал — Щегол, какую водку нужно пить! Рублей триста, а может и пятьсот бутылочка такая стоит! Дальше пиши! На столе на алюминиевой подставке в виде «ромашки» стоит чугунная сковорода с продуктом питания. Предположительно жареный картофель.
— А, это зачем писать Иван Васильевич?
— А, чтобы капитану Петроченко тоже была работа. Пусть наш уважаемый эксперт устанавливает жареный это картофель или пареная тыква.
— Прикалываешься Селезнев? — подал голос Петроченков, опыляя дактилоскопическим порошком бутылку кисточкой в поисках отпечатков пальцев.
— Я Василий Петрович, исполняю служебные обязанности и долг старшего оперуполномоченного убойного отдела. Так, пишем дальше, не расслабляемся: На столе в алюминиевой суповой тарелке находятся продукты питания. Судя по внешнему виду это маринованные опята с репчатым луком и подсолнечным маслом.
— Ты что Васильевич, эксперт? А может это бледные поганки с луком порей в машинном масле «Шел»? — подколол эксперт Селезнева.
— Я Василий Михайлович, как тот чукча — что вижу, о том и пишу. А вижу я маринованные грибы! Вижу водку! Жареную картошку и понимаю, что здесь ужинали и беседовали два человека. Приятно беседовали, выпивали вкусную водовку, закусывали ее вкусными грибочками. А потом неизвестный вытащил ствол, и хлоп — убил Александра Петровича одним выстрелом прямо в лоб. Просто так — хлоп и убил! Убил, отставного майора Афанасьева. Афганца. Героя. Председателя поискового объединения «Дог». Убила сука, моего друга, а мне вот вместо того, чтобы искать эту тварь приходится писать про жареную картошку. Про опята, которые я с ним собирал вот этими руками. — завелся Селезнев. Иван, расстроенный убийством друга начал набирать обороты. Чтобы успокоиться он достал сигарету и, несколько раз нервно чикнув зажигалкой, закурил, с жадностью затягиваясь.
— Это Петроченков, мой друг! Я его знал с детства. Я на флот ушел, а он в армию. Он в афгане воевал, а я ходил в дальние походы. Он майор запаса, а я еще капитан полиции. Через два года мне уходить на пенсию, а я, как был капитан, так капитаном и останусь. А сейчас Петроченко, лежит мой друг на ковре с дыркой в голове, а я не знаю, кто и за что его убил. За что можно убить человека, если он никому кроме добра ничего не делал? Он по лесам, полям и болотам искал бойцов погибших во время войны. Он восстанавливал имена героев! И что за это его надо было убивать? Что за день сегодня такой? Я яйца с утра обварил чаем, теперь друга убили! Кто мне скажет, за какие грехи мне выпали такие испытания?