— На сутки. Если задержусь, то доплачу, как буду забирать.
— Не вопрос! — ответил охранник, и аккуратно отсчитал сдачу. Следом за Иваном, подкатил БМВ.
— Ну, ты готов? — спросил он через открытую дверку.
— Иду уже, — ответил Иван и бросив в карман сдачу влез в машину. — А морозик-то братец крепчает.
— Обещали сегодня двадцать градусов, — ответил Тимофеев, и притопив газ, полетел по знакомым ему улицам.
Через пол — часа, БМВ подъехал к шестнадцатиэтажному дому в одном из спальных районов столицы.
— Вот в этом доме я и живу! — Сказал Тимофеев, вылезая из машины.
— Красивый дом. Народа, наверное, в нем, как в моем городе, — ответил Селезнев, задрав голову.
Поставив машину на парковку, Тимофеев подошел к входной двери, и, нажав кнопки кода, открыл двери в подъезд.
Селезнев вошел. В лицо ударил теплый воздух. В отличии от провинциальных городов с разбитым стеклами и дверями подъездов, здесь было тепло и светло. В холе первого этажа за стеклом своей закутошни сидела пожилая дама. Она оторвалась от телевизора и взглянув на Тимофеева и его гостя поверх очков, расплываясь в улыбке, сказала.
— Гость ваш Василий Тимофеевич?
— Да Михайловна, это ко мне, — ответил тот пропуская Ивана вперед.
— Желаю вам спокойной ночи!
— Спасибо Михайловна, — ответил Тимофеев через плечо. — Ну вот Ваня, примерно так мы и живем.
— Хорошо живешь. Мне нравится. Тепло у тебя уютно. А самое главное, кошачьими ссулями не воняет, как у нас, — сказал Селезнев, войдя в лифт. — Все сделано добротно и качественно.
Тимофеев нажал на кнопку и лифт пошел в верх. Через мгновение двери открылись и Иван оказался в коридоре пятнадцатого этажа.
— Ну, вот и приехали. Давай заходи и располагайся, как у себя дома. Жена уже ждет нас, да и стол уже накрыт! Я ей рассказывал, как радушно ты, принимал меня у себя в апартаментах, и в какой бане ты меня парил! Вот и она собралась к тебе ехать. Хочет помыться, да свою задницу попарить. Сильно она обеспокоена целлюлитом, — сказал Тимофеев без всякого соучастия.
— Ты её лучше привези, когда картошку садить будем под лопату, — ответил Иван, разуваясь., Словно под утюгом целлюлит разгладится. У наших деревенских баб целлюлитов нет. Это порок городских бездельниц, — сказал Иван, намекая на тяжелую жизнь провинции.
Иван поднял глаза и увидел красивую женщину лет тридцати пяти. Её белокурые волосы, были хорошо уложены и золотистыми локонами спускались на самые плечи. Она приветливо улыбнулась и, протянув Ивану свою руку.
— Знакомься Ваня, это моя жена Светлана.
Иван оторопел. Он, не видя хозяйки дома, так беспардонно говорил о целлюлите, что ему прямо стало не по себе. Он склонился над ее рукой и, поцеловав, сказал: