Иван от сказанного даже присвистнул. Он где-то душевными фибрами, представил вооруженных братков, которые начнут ковыряться в районе. Неизвестно сколько человек они «заколбасят» если кто-то встанет на их пути. Лакомый кусок в миллионы долларов, мог вполне спровоцировать даже гражданскую войну с теми, кто захочет помешать.
— Вот, а говорили, что у нас полезных ископаемых нет. Есть же!!! Наверное, и золотишко там утонуло вместе с Гансами? Эти бы деньги, да на развитие нашего района отправить? Можно было бы птицефабрику построить или свинзавод какой — нибудь. Делали бы окорока да колбасы разные, а так все за кордон уйдет долбаным коллекционерам, — сказал Иван с чувством сожаления.
— Ты видно Вань, пожрать любишь, раз про колбасы заговорил, — сказал ему Тимофеев, намекая на накрытый стол.
— Да нет Темофеевич, жратва сам знаешь, дело свинячье! Я хочу, чтобы в районе люди работали, да зарплату получали, и ни крали бы алюминиевые тазики, да баллоны газовые. Ведь чем меньше у нас рабочих мест, тем больше у нас преступлений, — сказал Иван, вздыхая по временам Брежнева.
— Во, мать, смотри, как Иван за народ ратует! Может вполне уже в Президенты баллотироваться, — обратился Тимофеевич, к своей жене слегка подтрунивая над гостем.
— А что Вань, давай!!! Мы тебя поддержим, смотришь и другие проголосуют за тебя. — Сказала Светлана в шутку, улыбаясь Селезневу.
— Да кому я нужен. Мне майора не могут дать, а вы мне Президента пророчите! Не потяну я такого глобального размаха. Там голова надо величиной с дирижабль, а у меня? — Иван, демонстративно почесал свою формирующуюся лысину.
— Давай за стол присаживайся! Сперва водовку пить будем, а потом и в Президенты будем пробовать. Нам сейчас и без выборной компании работы хватает. Следователь налил по рюмке водки себе и Ивану, а жене открыл бутылку Шампанского.
— А что сегодня гостей не будет? — Спросил Иван, удивляясь отсутствию шумной компании.
— А тебе, что цыганский табор нужен? — Спросил следователь С.К., намекая Ивану на его вещий сон.
Вечер прошел довольно в дружеской обстановке не затрагивая служебные темы. Тимофеевич, пригласил Ивана, выйти на лоджию, чтобы в дали от жены, продолжить разговор — да и покурить после принятой дозы алкоголя. Вид ночной Москвы, до глубины души тронул Селезнева, привыкший к одноэтажным деревянным хатам провинции, он впервые взглянул на город, с высоты птичьего полета.
— Лепота!!! — Процитировал он Ивана Грозного из кинофильма «Иван Васильевич меняет профессию».
— Иван Васильевич, я вижу лавры великого Яковлева, не дают тебе покоя! Может быть ты тоже сменишь свою профессию на какую ни будь более оплачиваемую? — спросил Тимофеев.