— Да, Иван Васильевич, я слышал, как шеф сегодня тебя домогался. У него, что очередной гормональный взрыв или он номинант на премию министра МВД? У тебя часом головка после вчерашнего не бо-бо?
— Бо-бо, — ответил Селезнев. — Ты, что Василий, предлагаешь?
— Предлагаю испить пивка и выслушать новости по фактам твоего дела. У меня для тебя, есть интересная новость. Пока там наши коллеги из областного экспертного отдела будут сочинять тебе справки, я как Фенист ясный Сокол, готов сегодня пролить свет на твою проблему и поставить тяжелый груз следствия, на рельсы быстрого раскрытия. Только Ванюша, если можешь, то заходи ко мне минут через десять. Мы с тобой, пивка попьем, посидим и покумекаем. Я после выходного уж сильно болен и не откажусь от лекарства! — Прошипел Михалыч Селезневу прямо в ухо.
— Э-э Василий, с этого места и подробней! Что ты, там еще такое нарыл, можешь хоть намекнуть?
— Придешь через десять мину. Я буду в своей келье. У меня важный разговор…
Иван, понял намек эксперта. Раз Петроченков намекнул на пиво, значит, у него появился «золотой ключик», который способен открыть потайной замочек преступления.
— Я сейчас Вася! Айн момент! — сказал Селезнев, видя, как тот исчезает из поля его зрения. На последок эксперт обернулся и, моргнув глазом, сказал:
— Я Иван Васильевич, буду в своем «офисе».
— «Эх, Васька! Ох, и сучий ты сын!» — сказал сам себе Селезнев и двинулся к выходу. Остановившись около дежурки, Иван, как бы отошел от навалившейся проблемы приобретения пива, сказал дежурному:
— Славик, я тут на пару минут в кулинарию. Если меня кто будет спрашивать, скажи, что я буду через десять минут. Пусть подождут здесь. На допрос по поводу Афанасьева должны прийти.
Дежурный по РОВД, не отрываясь от журнала регистрации заявлений, одобрительно махнул головой. Иван вышел на улицу. Яркое утреннее солнце резануло по глазам. Похрустывая свежим снежком, Васильевич проследовал в «кулинарию», которая была на первом этаже ресторана невдалеке от отдела. Здесь, как всегда с утра было многолюдно. Только в «кулинарии» продавали в это время в разлив алкогольную продукцию, поэтому «больных», как всегда, было достаточно.
— О, полковник Селезнев, собственной персоной пожаловал, — сказал один из утренних завсегдатаев.
— Не полковник, а капитан! Рано ты Глебович, мне полковника присвоил. Мне бы до майора дослужиться и на пенсию свалить. Ох, мы бы с тобой порыбачили бы…
— Ты Васильевич, проходи вперед без очереди. Мы мужики понятливые, видим, что у тебя трубы горят.
— Не горят Глебович у меня трубы! Не пил я вчера столько, чтобы сегодня тушить пожар. Для дела надо.