Утверждали также, что Грей был не единственным ее любовником. И много еще нового о себе и покойном Люче она узнала из тех газетных статей. Так много, что первые несколько дней ненавидела всех бывших знакомых и даже жаждала отомстить. Она хотела унизить их также, растоптать в интервью, которые теперь без конца брали у нее. Но потом передумала. Вся эта грязь стояла поперек горла, и единственное, чего ей хотелось - больше никогда не видеть всех этих людей. И держаться подальше от журналистов.
Вернувшись в миры, Альбумена уже знала, что никогда не возвратится к бывшему мужу. Их отношения после развода стали, мягко говоря, натянутыми, но из-за всего произошедшего они с Айи оба переменились. К тому же, тридцать пять лет - достаточный срок, чтобы остыть. Поэтому встретил ее уже не оскорбленный бывший муж, а друг. Старый друг, который, в отличие от многих, ее не предавал. Она пожила у него пару недель. Однажды, когда она плакала в библиотеке, вспомнив Грея, Айи зашел и, услышав, обнял ее. И держал, пока она не успокоилась. Он сделал это, зная, что она плачет по другому мужчине, но ни о чем не спросил, утешая, как утешал бы любого друга. И тогда она поняла, что им уж точно никогда не быть вместе: он ее больше не ревновал. А она его хорошо знала - такого собственника еще поискать. Любовь и ревность для Ксеара были неразделимы.
Она невольно погрузилась в воспоминания о том времени своей жизни, когда Айи играл в ней главную роль. В жизни Альбумены было всего два по-настоящему важных мужчины: Грей Люче и Айи. И, по странному стечению обстоятельств, они отличались друг от друга, как небо и земля. Люче был огнем, но не обжигал. Его любовь оказалась легким прикосновением, нежным, завораживающим, проникающим в самую суть. Но равноправным. С ним она впервые узнала, что такое быть вместе в полном смысле этого выражения. В то время Альбумена не знала, где кончается Грей и начинается она. У них все было общим - друзья, хобби, работа. Они почти не расставались, но она не чувствовала никакого напряжения от его постоянного присутствия рядом.
А любовь Айи подминала ее под себя, как каток. Впрочем, она могла ее вынести. Это всегда была приятная тяжесть. Она посмеивалась над его властными манерами, ревностью и стремлением во всех ситуациях доминировать над ней. Он будто постоянно утверждал свои права на нее, но при этом не забывал делать это так, чтобы ей было приятно. Он устраивал в честь нее званые вечера, дарил ей магазины, рестораны, зажигал для нее звезды в прямом смысле этого слова.