С тех пор мне довелось испытать многое, что подтвердило мою веру в реальность духов-проводников. На занятиях я чувствовал присутствие некоторых духов или божеств и слышал описания их внешности от других людей. Во время одного ритуала я почувствовал энергию Вотана, или Одина, скандинавского бога-отца. Особенно я чувствовал его на юге. Женщина, которая стояла на юге, не язычница, но открытая изучению новых практик, сказала, что чувствовала стоящего рядом с ним викинга, и описала одноглазого Вотана.
Моя хорошая подруга, одна из первых людей, познакомивших меня с ведовством, встретила неизвестную богиню, одетую в кельтский наряд. Богиня назвала ей имя, которое было трудно произнести. Моя подруга до того никогда не изучала кельтскую культуру и никогда бы подсознательно не выбрала такое божество, потому что не знала кельтской мифологии. Позднее она прочла информацию о ней. Многие люди рассказывают, как встречались с разными богами и богинями, о существовании которых не знали, но позднее находили их в книгах. Даже если они не верили в отдельных духов, но, по крайней мере, обращались к коллективному сознанию, где обитают такие сущности, архетипичные существа, а не к собственному подсознанию.
В ходе одной групповой медитации проводник представился единовременно двум разным людям. Мы высказывались по кругу, и один участник описал проводника, а когда заговорил с ним, то проводник сказал: «Я пришел не к тебе. Я пришел к другому». Затем я заметил ошеломленное выражение лица другого ученика, который понял, что видит этого же проводника. На том же занятии произошел еще один, особенно поразительный опыт. Я заметил римского центуриона, который стоял за спиной моего друга Скотта. Он тоже видел эту фигуру и даже описал шлем с гребнем. Подобная синхронность в восприятии подтверждает реальность появления духов.
Если учитывать такой опыт, легко поверить, что духи-проводники – это отдельные сущности, но я полагаю, что и это не вся правда. Я немало размышлял над этой концепцией, желая отделить факты от домыслов. Чем больше я искал подтверждений, тем менее продуктивными были мои попытки. Когда я умерил в себе потребность что-либо доказывать, то у меня появилось больше стоящего опыта. С учетом герметических принципов, в особенности закона ментальности, все мы связаны и являемся частью одного и того же Духа. Все мы – волны в океане. Чем отдельная сущность на самом деле отличается от моего высшего «Я»? Ничем. Чем я сам отличаюсь от любого другого существа, физического или нефизического? Ничем. Единственная разница – точка зрения. В настоящее время, с моей точки зрения, я отдельный человек, и этот опыт именно сейчас мне необходим. Когда эта потребность изменится, изменится и мой опыт. Понимая, что мистицизм частично основан на личной точке зрения, мы создаем лучшее основание для нашей собственной духовной работы. Мы также становимся терпимее к убеждениям других людей.