Алиса внезапно помрачнела.
— Я никогда не видела этого фильма. Анри мне его не показывал.
Я решил не настаивать. Впрочем, у Алисы не было причин мне лгать.
— Когда и как ты узнала о прошлом Абуэло?
— В 1975 году Анри упал в саду. После операции на бедре он несколько недель был прикован к постели. Я была его сиделкой.
— Да, так вы и познакомились. Вы тысячу раз рассказывали нам об этом.
— У Анри началось воспаление, которое могло стоить ему жизни. В то время ему было за шестьдесят пять лет, и в какой-то момент он подумал, что не выкарабкается. Он впал в уныние. Я весь день сидела рядом с ним. Мы много разговаривали. Постепенно Анри проникся ко мне доверием. Он объяснил, что ему о многом надо рассказать. Это старые истории, о которых никто не знает, но он не хотел бы унести их с собой в могилу.
— История с лебенсборном?
— Да. А также другие истории, непосредственно касающиеся вашей семьи.
Эти последние слова разожгли во мне не только любопытство, но и беспокойство.
— Это может показаться странным, — продолжала Алиса, — но я думаю, что Анри всегда хотел, чтобы ты об этом знал, хотя он и делал все, чтобы скрыть эту часть своей жизни.
— О чем именно он тебе рассказал?
Алиса поставила локти на стол и вздохнула:
— После учебы, незадолго до войны Анри поехал помогать испанским беженцам, жившим в лагерях в Восточных Пиренеях.
— Я об этом знаю, именно там он познакомился с моей бабушкой.
— Совершенно верно. В то же самое время в этих же лагерях он познакомился с вдовой генерала, которую звали Эжени Гильермо.
Все это было мне хорошо известно.
— Элоиза рассказывала мне об этой женщине. Именно через нее Абуэло попал в родильный дом.
— Да. Она хотела защитить детей, рожденных от союза между француженками и немцами. Захватчики собирались отдать этих малышей в приемные образцовые арийские семьи. Нацисты искали медицинский персонал для нового родильного дома, который открылся в Марне. Мадам Гильермо убедила Анри согласиться занять эту должность, чтобы быть в курсе планов немцев.
— Абуэло рассказывал об этом Элоизе, — с нетерпением прервал я Алису, вспомнив о записи, которую прослушал в римской гостинице. — Но, по его словам, он ничего не знал о расовом отборе, проводимом при приеме в лебенсборн. Он утверждал, что Сернанкур был обыкновенным родильным домом, как многие другие. Но ты бы видела этих женщин из фильма. Почти все они блондинки…
Алиса неожиданно заволновалась. Ее, несомненно, раздражал мой угрожающий тон.
— Анри прекрасно знал, что все эти молодые женщины прошли строжайший отбор. Если он солгал Элоизе, то только потому, что не хотел обо всем рассказывать.