Последним по списку идет Олле Норлинг, звезда радио и телевидения, врач на бумаге, хотя у него нет практики или настоящих пациентов. Он — успешный шоумен и артист, и его цирковой номер олицетворяет собой поиски одухотворенной мудрости. Он представляет рецепты здорового образа жизни в популярных телепрограммах, публикует книги о том, как можно похудеть, улыбнувшись пятьдесят раз за день, и прочие высокоумные рассуждения о силе разума. Он — доктор-самозванец, скользкий, как змея, торговец и коммерсант, но публика его обожает, поскольку он с успехом преподносит себя в качестве мягкого и заботливого кудесника. Собственно говоря, на самый верх он поднялся благодаря обману и бесстыжей саморекламе. Доктор Норлинг был первым, кто объявил меня безумной:
— Вы нездоровы, Тильда.
Он так и заявил, причем по-английски, медленно покачивая головой, словно желая мне только добра.
И один из этих людей сейчас здесь, в Лондоне, вместе с Крисом, и преследует меня.
***
Судя по яростной риторике, с которой она его описывала, мне не составило труда догадаться, о ком она говорит:
— Ты имеешь в виду доктора?
Да, доктора Олле Норлинга. Зачем он прилетел сюда? В Швеции ему не удалось упечь меня в сумасшедший дом, и теперь, очевидно, они намерены предпринять вторую попытку. Их стратегия не изменилась; несмотря на то что меня выписали из клиники для душевнобольных, что настоящие врачи объявили меня здоровой и дееспособной, они упорно цепляются за прежний подход: запереть меня в четырех стенах, накачать успокоительным и погубить мою репутацию. Но они опоздали и не смогут помешать тебе узнать правду. Единственное, что им еще остается, — попытаться разрушить наши отношения и заставить тебя присоединиться к ним, чтобы покончить со мной как с единственной силой, способной привести их на скамью подсудимых. Заговорщики с полным на то правом сомневаются, что твоему отцу эта работа по плечу. Не знаю, действительно ли Норлинг первым выдвинул идею усомниться в моем здравомыслии, зато он был первым, кто заявил об этом вслух, использовав против меня свой авторитет и медицинские знания. Вопрос лишь в том, почему они усомнились в моем психическом состоянии только тогда, когда я отвергла их версию того, что случилось с Мией.
После праздника я надеялась поговорить с Мией о том, что произошло с ней в самый длинный день в году. Но она как в воду канула. Я испугалась. Шли летние каникулы, и ей следовало отдыхать на свежем воздухе. Утром и вечером я стала прогуливаться по полям, глядя на ферму Хокана и надеясь увидеть Мию на веранде или хотя бы в окне. Но все было тщетно.