— Да куда же ты, — рыкнул Алан, заметив, что его цель движется к барной стойке.
Впрочем, никуда он не денется, решил Алан и скормил бандиту еще одну монету. На этот раз успешно — в лотке забренчал десяток фишек, изрядно повышая настроение.
За спиной Алана тем временем к барной стойке прошел служка второго этажа в сопровождении трех элегантных джентльменов и еще одного господина, джентльменом совершенно не выглядевшего, несмотря на дорогой костюм. Затем еще пара мужчин из обслуги — с тем же мордоворотом.
А еще через пять минут его отвлекли, предложив на секундочку зайти к начальнику охраны уважаемого заведения, указав на ту самую дверку за барной стойкой. Алан решил принять предложение — за спиной вежливого служки стояли два господина квадратной внешности, во взгляде которых прослеживалось аналогичное предложение, но уже безо всякой вежливости.
Те же лица провожали его до самой двери, они же вежливо убрали ткань перед дверью в сторону, подержали створку, пока Алан заходил внутрь, и защелкнули замком за спиной, когда отставной сержант пытался разглядеть что-либо в полумраке. Постепенно глаза привыкли к переходу от яркого дня, а мутные силуэты в дальней части комнаты превратились в тела людей, прислоненных к стене. Трое — в обычной одежде, еще пятеро — в форме обслуги. Все — с закрытыми глазами, неуклюжие, мертвые. Рядом с ними — какой-то здоровяк методично выворачивал карманы, выкладывая ценные вещи на стол, на котором уже красовалась изрядная куча побрякушек, карманных часов. Но самое главное — там был пистолет!
Алан дернулся вперед, буквально прыгнул грудью на поверхность стола в попытке ухватиться за рукоять. Получилось! Привычная тяжесть в руке добавила уверенности, а ствол уже повернут в сторону мародера. Громила тоже был не из медлительных и уже дернулся рукой за пазуху. Поздно! Алан уже нажимал на спуск, раз за разом ожидая услышать гром порохового выстрела или хотя бы почувствовать отдачу от магического удара. А его соперник улыбался.
— Значит, ты убил их, затем попытался прикончить меня, — поведал ему громила. — Только по счастливой случайности патроны кончились. Есть свидетель. Малыш, будешь свидетелем?
— Легко, дядя Вилли, — отозвались из дальнего угла.
Алан дернулся и навел ствол, ориентируясь по голосу.
И дважды нажал на спуск. И еще раз, пытаясь убить виновника всех своих злоключений, совершенно беспечно развалившегося на стуле с каким-то свертком в руках.
За другим концом стола, в окружении кип развернутых и уложенных друг на друга гроссбухов, с видом безмерной скуки и некоего отвращения к цифири, аккуратно выписанной на разлинованных листах бухгалтерских книг, восседал Вилли. На слова охранника он отреагировал легким кивком, не отрываясь от перекидывания бусинок на деревянных счетах из разряда в разряд, что-то шепча себе под нос, — не иначе, мы застали его в разгар особенно сложных подсчетов. А вот на мой голос Вилли поднял голову сразу, уставившись с немым удивлением. Легкий ступор прошел почти сразу, дав место злорадству и хищной маске. Гроссбухи оказались отодвинуты на край стола, туда же, брякнув, откатились счеты.