— Зато ты останешься жива, — пожал я плечами. — Останешься — погибнешь и делу не поможешь.
— Лучше погибнуть. — Что-то решив для себя, девушка расправила плечи и удалилась из комнаты, аккуратно прикрыв за собой створку.
— А я ведь полезу за ней, — уже в одиночестве констатировал я, хватаясь за голову.
Побыть в одиночестве мне не дали. Очередной стук, за которым последовал тихий скрип приоткрытой двери.
— Привет! — На лице Тины улыбка. Искреннего в ней мало, но лучше уж так, чем смотреть на тревожную и грустную девушку. — А я к тебе.
— Попытайся ее переубедить, пожалуйста, — вырвалось у меня вместо дежурных приветствий.
— Нет, ничего не получится, — склонила она голову чуть вбок. — И разве храбрый страж не защитит нас?
— Посмотрел бы я на этого висельника, — улыбнулся я в ответ, слегка оттаивая.
— Так было же зеркало? — обернулась она вправо-влево. — Не дрейфь, мы тут уже двенадцатый день, а все еще живы. Подумаешь, еще полторы сотни. И вообще кое-кто называл ее своей невестой! А разве не долг верного мужа защищать вторую половинку от невзгод?
— И помереть в один день. У нас для этого все условия.
— Нет, в этой истории предпочтительней гибель в постели, в компании любовницы, — томно произнесла Тина, подойдя ближе и легонько массируя плечи. — Тебя застукает жена и пристрелит, а любовницу простит.
— Это еще почему?
— Так мы лучшие подруги! — возмутилась Тина.
Я удержался от смешка. Массаж был приятным, диалог располагающим к приятному продолжению, но следовало хотя бы попытаться изменить их точку зрения. Рисковать жизнью в заведомо проигрышной ситуации попросту глупо.
— Нас убьют, ты понимаешь? Переубеди Джейн.
— Когда мы записывались на курс, нас предупредили о рисках, — в тон мне ответила Тина. — Мы знали, на что идем. Ради кого идем. Погибнем при обучении или во время мести — казалось не столь важным. Мы хотели что-то делать, бороться, а не бежать, стараясь забыть прошлое.
— Это было днем, но сейчас! Родные целы, дом ждет вашего возвращения.
Тина просто покачала головой, уже без улыбки.
— Каждый год происходят набеги. Людей уводят в рабство, дома жгут. Кто защитит их? Ничего не изменилось.
— Почему ты рискуешь собой? — зашел я с другого края.
— Она мне как сестра, — просто ответила девушка, не собираясь чего-то добавлять сверх сказанного.
— Что же мне с вами делать… — вздохнул я.
— Подсказать? — жарко шепнули в ухо, прижавшись приятными округлостями.
— Тина, мне приятно твое общество, — мягко отстранился я. — Но оно слишком сильно влияет на решения. Я не хочу, чтобы мы жалели об этом позже, действуя красиво, а не правильно.