По мнению автора, такая политика Надира вызвала недовольство не только простых людей, но и лиц из его окружения, которые «воспылали к нему ненавистью».
[792] Против шаха стала выступать ранее преданная ему феодальнокочевая знать. В результате заговора придворных Надир-шах был убит в ночь с 20 на 21 июня 1747 г.
[793]Так завоевательная политика «Грозы Вселенной» потерпела окончательный крах, положивший конец притязаниям иранских феодалов на Дагестан до воцарения Каджарской династии в конце XVIII в. Угроза Дагестану с их стороны временно отпала ввиду распада державы Надир-шаха и начавшейся длительной кровавой борьбы за власть между его наследниками. Но это не означало, что народы Дагестана избавились от опасности установления иноземного господства. Воспользовавшись начавшейся в Иране династической борьбой, Порта попыталась вернуть себе утраченные позиции. С этой целью она проводила военные демонстрации, засылая к горцам своих агентов, которые должны были убедить местных правителей принять османское подданство и выступить против России[794].
Свои меры предпринял и петербургский двор, не желавший допустить усиления влияния османов на Кавказе. Как только была получена весть о смерти Надир-шаха, канцлер А.П. Бестужев-Рюмин предложил императрице Елизавете Петровне созвать Государственный Совет для обсуждения создавшегося положения, выражая опасение, как бы «Оттоманская Порта, пользуясь слабостью Персии, не овладела ею и не сделалась для России опасным соседом».[795]
После предварительного обсуждения «персидских дел» в Коллегии иностранных дел и рекомендаций высших государственных сановников, принимавших участие в походе Петра I и в разграничении на Кавказе, 27 августа 1747
Государственный Совет постановил: «1) удостовериться в смерти шаха Надира; 2) пригласить горских дагестанских владельцев ко вступлению в русское подданство… 3) в Астрахани держать наготове достаточное число морских судов, на которых в случае нужды перевозить войско и провиант, отправить туда готовые суда из Казани и построить новые… 4) отправить нынешней же осенью как можно скорее к гилян-ским берегам 1 000 четвертей пшеничной муки для продажи тамошним жителям на деньги или для мены на шелк».[796] Удостоверившись в смерти Надир-шаха, б октября Государственный Совет вторично подтвердил необходимость активизации действий в Дагестане и прикаспийских областях.
Эти меры оказались своевременными и отвечали особенностям сложившейся ситуации. В начале июля 1747 г. со значительной суммой денег и фирманами султана Махмуда I на Кавказе появился Юсуф-паша. По пути в Дагестан часть казны была захвачена грузинским царем Ираклием, но все же Юсуф-паше удалось доставить грамоты султана и оставшиеся деньги горским владетелям. Согласно этим фирманам, за Ахмед-ханом Мехтулинским сохранялось звание шамхала с чином Силахшора и вручением 200 мешков денег. Кайтагскому уцмию Ахмед-хану жаловался титул трехбунчужного паши, его сыну Магомед-хану – двухбунчужного паши. Каждому из табасаранских владетелей – майсуму и кадию были присвоены такие же титулы и вручено по 200 туманов. Магомед-беку Цахурскому присваивался титул султана Элисуйского со званием двухбунчужного паши и «выделением некоторой суммы денег».