Родились и с колыбели
Приучалися с врагами
В жаркой схватке биться насмерть.
Андалальские то девы,
Жены, матери и вдовы
В бой кровавый поспешили.
Умереть они готовы
С теми, кто был дорог сердцу,
Только смерть бы подороже
Обошлась врагам свирепым!
Блещут шашки и кинжалы
В их руках, что лишь недавно
В праздник светлый и веселый
Бубны звонкие держали.
И не песня – клич свирепый
С уст срывается их нежных,
Будто смерть сама несется,
Предводительствуя ими.
Сонм ли гурий, злые духи
Появились столь нежданно?
Распознать того не могут
Пораженные иранцы.
Опустилися их руки,
Робость их сердца объяла,
Вместе с нею смертный ужас
Помрачил их слабый разум.
Миг еще – они шатнулись,
Миг еще – и в беспорядке
Побежали вспять от Чоха
Все бойцы Надира-шаха.
Шах Надир глядит на битву
И глазам своим не верит:
Как напуганное стадо,
Орды катят от Согратля,
Побежали вспять афганцы,
Что закованы в железо,
Понеслись азербайджанцы
С наших гор быстрее ланей.
Силачи-мазандаранцы
Покатилися за ними,
Курды, лазы и трухменцы
С диким гиканьем помчались.
Удержать их невозможно,
Даже шаховых велений
Беглецы в испуге диком
На пути своем не слышат.
Вслед им смех несется женский,
Смех и радостный, и звонкий.
Всемогущему Аллаху
Похвала гремит немолчно.
Со стыдом от андалалцев
Шах ушел в Иран свой бедный.
Был слабейшими руками
Посрамлен «Гроза Вселенной».