Затем опять следовало утомительное перечисление титулов, непонятных русским. Вот посол смолк на самой высокой ноте, свернул пергамент, передал его помощнику, и с чувством высокого достоинства взглянул на Святослава. Все греки вслед за ним приняли тот же горделивый вид.
Князь всё ещё продолжал улыбаться, разглядывая их нарядные одежды с картинками и особенно занятную столу главного посла, его золотое оружие, которое он имел право не снимать даже в присутствии василевса. Для удобства, а больше для красоты подол роскошный столы посол подобрал справа и слева под пояс, так что спускаясь от него спереди и сзади вниз полукружием она прикрывала тело только до половину бёдер. И это было признаком высокого положения лица при дворе, чего князь не понимал. И так как Святослав медлил с ответом, разглядывая одеяние посла, то этот решил сам нарушить бесчестную, как он думал, паузу:
— Великий князь! Угодно знать послам Сильнейшего Богопоставленного Василевса, какое же решение передать повелевает киевский властитель нашему самодержцу августейшему василевсу Ромейской Державы.
Князь повернулся в плетёном кресле резко, и оно затрещало под тяжестью его железного торса. Лицо князя сразу приняло серьёзное выражение.
— Никакого! — коротко отрезал он. — Никакого! Так и скажите василевсу. Никакого!
Тогда Калокир покраснел весь до ушей при такой выходке князя. Только один Калокир и знал тут, на какую степень презрения со стороны образованных ромеев обрекало Святослава его бестактность. Свенельд подошёл и за ухо отодрал князя. Тогда Святослав произнёс более мягко:
— Сильнейший и августейший собирается, как видно, пожаловать ко мне в гости и думает выгнать меня с берегов Дуная восвояси. Похвально его желание, храбрецов я люблю. В таком случае передайте августейшему и сильнейшему, что ему нет надобности идти сюда лично. Мы сами поставим свои шатры перед воротами Царьграда и обнесём город крепким валом. А когда августейший захочет с нами сразиться, мы охотно встретим его и покажем, что руссы не только пахари, ковырающие землю, но и храбрые воины и умеют побеждать оружием врага своего, хотя бы и сильнейшего.
Святослав поглядел на Калокира и Свенельда. Лица их были строги, взгляд осуждающ. Князь поднялся и холодно произнёс:
— По незнанию своему вы считаете русских слабыми женщинами, и хотите напугать их угрозами, как пугают чучелами грудных детей. Не выйдет! Все.
Он повернулся и ушёл. Послы почли это оскорбительной дерзостью. Калокир побежал за Святославом. Он нашёл князя у его молодой жены Ирины, примеривающего на себе перед зеркалом её тунику, пробуя делать как у посла — столу.