— Утешение? Не лицемеришь ли опять? В тебя трудно проникнуть… Подумать только: изменить своему василевсу ради варвара, который носит холщёвую рубаху как простой солдат, ест сырую конину, и вместо постели спит на седле, положенном на сырую землю.
— Все мы когда-нибудь нарушали клятву своему василевсу, — ответил Калокир.
Иоанн Цимисхий понял, куда он метит, и сказал сердито:
— Болтай да не забалтывайся. А если в самом деле у тебя есть что дельное сказать, говори:
— Сперва попрошу у Вашего величества внимания выслушать краткую историческую справку.
— Твою?
— Нет. Василевса Константина Багрянородного.
— Я внимаю.
— Ещё Константин Багрянородный, покровитель наук и литературы, сам написал обширное сочинение «Об управлении государством» и дал нам в руки нить, ведущую к цели.
— Император писал очень небрежно, — заметил Цимисхий, нахмурившись.
— Не возражаю, владыка. Однако он дал верные зарисовки этого воинственного и дикого народа — руссов. Он сообщил в этом сочинении, что как только наступит ноябрь месяц, князь отправляется «в полюдье», в круговой объезд своих земель для взимания дани и прокормления дружины. Когда растает лёд на Днепре, возвращается в Киев с добычей: мехами, мёдом, кожей. Грузят всё это на однодревки и отправляются к нам с Романию. Но когда они подходят к днепровским порогам, то семь раз высаживаются на берег и волоком тащат лодки, а иногда шестами проталкивают их через эти опасные для судоходства днепровские пороги.
— Зачем ты пустой болтовнёй отнимаешь моё время, — прервал его Цимисхий. — Ведь и я читал обо всем этом.
Калокир продолжал невозмутимо:
— Поэтому догадливые печенеги и приходят к этим порогам и именно в этом месте нападают на руссов. Когда я перечитал об этом, я сразу понял разгадку твоего затруднения, автократор…
— А-а-а! — изумлённо воскликнул василевс. — Понимаю. Ну, Калокир, ты неповторимо проницательный… на всё дурное… Прирождённый обманщик…
Но тон был снисходительный.
— Владыка, обмануть врага в бою называется не обманом, а стратегией. Обмануть же хитростью — это дипломатия.
Цимисхий весело расхохотался. Он давно не слыхал такого наглого остроумия среди унылых льстецов царского двора.
— Если бы ты, Калокир, не был столь изобретателен, я тебя давно бы привязал на спину ослу. Но так как ты при ненасытном своём честолюбии и тщеславии, соединёнными с незаурядным умом, можешь быть мне в самом деле полезен, я тебя до конца выслушаю.
— Автократор, только своим собственным опытом доходишь до самой, казалось бы, простой и очевидной истины. Сейчас, когда я досконально изучил быт, нравы и образ мышления варваров, я навечно сумел излечиться от этих нелепых и преступных иллюзий овладеть троном или даже хотя бы стать независимым от Константинополя управителем Херсонеса. Я воочию убедился, что в океане народов, окружающих нас — ромеев, мы — единственная держава, хранящая свет наук и истинного учения Христа, призванная богом быть указующим перстом всему миру. И кто уподобится тебе, царь? Какой земной бог сравнится с тобой, моим царём и богом?