— Недурно, — согласился Цимисхий.
— Итак: печенеги могут встретить Святослава у днепровских порогов…
— Продолжай, продолжай мой верный патрикий, — с нетерпением и жаром подсказал василевс.
Ого! Значит не ослышался! Титул восстановлен и даже с прибавлением — «верный».
— Владыка, ради той добычи, которую везёт с собою Святослав, печенежский князь Куря готов даже сам сторожить у Днепра. Он свиреп, жаден и жесток. Я ромей, владыка, и знаю силу золота.
— Однако у тебя низкий взгляд на природу моих подданных. Ведь я клялся не вредить Святославу, — сказал Цимисхий захлёбывающимся от удовольствия голосом.
— Во грехе родились мы все, владыка. Так угодно богу! Ложные клятвы с благой целью допускают даже наши пастыри.
— Патрикий, я посылаю тебя в качестве посланника уговорить Курю. Только ты со своим умом и языком можешь уломать и возбудить все силы гнева и обмануть этого закоренелого негодяя-Курю.
— Владыка, я уже был у Кури.
— Вот как!
— Да. И обо всем договорился.
— И Куря согласился? Ведь он дружил со Святославом…
— Нет, не согласился.
— Что же ты похваляешься поездкой к Куре?
— Куря не согласился. Но я обещал ему в придачу к той добыче, которую отнимет у Святослава, ещё богатые подарки Твоего величества, и тогда…
— Обещать ты можешь кому угодно и сколько угодно, я знаю силу твоего воображения и неуёмность языка, только я ничего не пошлю…
— Я и не сказал, что пошлёшь… Я сказал, что обещаешь…
— Ну, магистр, ты — действительно настоящий ромей.
«Магистр!» Есть от чего закружиться голове.
Сам Цимисхий при покойном василевсе имел этот титул.
Василевс улыбнулся, улыбнулся Калокир, заулыбались все царедворцы разом.
Глава ХLVIII.
ПУТЬ ТРИУМФАТОРА
Теперь Болгария от Филиппополя до Дуная находилась в руках Иоанна Цимисхия. Конечно, он и не думал отдавать эти отнятые у Святослава земли болгарскому царю Борису. Он ликовал, сознавая, что цель, к которой тщетно стремился Никифор — покорить и подчинить Болгарию, им достигнута. Он не вывел своих гарнизонов из болгарских городов. И особенно сильные воинские части оставлены были в Преславе и в Доростоле. Болгарскую столицу он переименовал в Иоаннополь — пусть история увековечит славу победителя! Таким образом, все восточные области Болгарии стали считаться греческими владениями.
Так произошло падение болгарского царства, наводившего великий страх на гордых ромеев во времена Симеона. Из предосторожности и опасений, навеянных грозными событиями этих лет, Цимисхий старался вытравить из памяти болгарских славян все воспоминания о государственной самостоятельности. Он порушил и церковную их авторитарность, которая нисколько не ущемлялась при Святославе, низложил болгарского патриарха, престол которого находился в Доростоле, и объявил иерархам, что отныне все они будут под началом Константинопольского владыки.