Радость тогда сковала её уста, и она не могла промолвить ни слова. Но это и был знак согласия. Сладкое беспокойство не покидало её с тех пор. Она сказала об этом матери. Та разузнала о достатках Улеба, о том, кто его родичи и не водилось ли за ним дурной славы. Семья Улеба, довольно большая, состояла из женатых братьев, малолетних сестёр, неотделившихся дядей, всего из сорока душ. Этой большой семьёй управлял опытный и строгий старик, отличный бортник, имевший сытых коров, завидные запасы пшена и жита, несколько изб, размещённых на одном дворе, огороженном забором. Мать Роксоланы, пребывавшая после смерти мужа в острой нужде, была рада дочерниному выбору и дала согласие на брак. И с тех пор Роксолана ждала желанной встречи с Улебом.
И как раз в эти дни бога Ярилы только Улеба и искала в толпе, но от него же и пряталась (так сладко было предчувствие неминуемой встречи), и за весь день он не мог её поймать и увести.
Она всё время терялась в хороводе, издали не сводя с него глаз. И эта тайная сладкая борьба продолжалась несколько суток подряд.
Однажды она увидела его поутру, когда он изображал Ярилу. Украшенный лентами, обвешанный колокольчиками, с цветным матерчатым колпаком на голове, раскрашенный и нарумяненный, с бубном в руках, он шёл по селению впереди толпы, плясал, а остальные во хмелю хлопали в ладоши и кричали:
— Ярило идёт… Ярило идёт!.. Нам веселье несёт… Ух-ты! Девушки забрасывали его цветами, обвешивали венками и с весёлым визгом шарахались в стороны, если он пытался которую-нибудь ухватить рукой. Сердце Роксоланы колотилось от полноты нахлынувшего счастья. Она хотела бы быть на месте каждой, с которой он заигрывал, но всё-таки старалась не попадаться ему на глаза. Домогательство Улеба было для неё слаще самого обладания. Да притом же и таков был давний обычай.
По вечерам зажигались костры у источников, на полянках и на опушках дубрав, и поля и рощи наполнялись дразнящими звуками, бередящими сердца даже старых смердов. У костров сходились девушки толпами в венках из цветов, опоясанные травами, раздевались донага и перепрыгивали через огонь. А парни подглядывали из-за кустов; после того, как девушки облекались в наряды, начинались хороводы. И всю ночь Роксолана пряталась в сладком трепете, боясь встретиться с Улебом. До утренней росы, когда рассвет протягивал красную нить у края земли, Улеб искал её, шнырял между рядами девушек и никак не мог найти. Но вот в момент гаданья, когда в большой костёр кидали предметы, задумывая про себя загадку, Улеб бросил большого петуха в огонь. Тот, золотой от искр, забился в пламени, взвился над кустом огня и вдруг камнем упал в его середину… Радостный крик Роксоланы огласил поляну. Улеб бросился туда, но девушка спряталась в чащобе, улепетнула домой. Возвратившись в клеть (она спала в клети на соломе, устланной домашней холстиной), усталая и изнемогающая от любви, она предалась переживаниям. И в воображении её всплывал образ Улеба, его орлиный взгляд, его густой и сочный голос, горячее дыхание. И по телу её пробегала дрожь. Сердце её заполнилось предчувствием счастья, и она опустилась на колени и протянула в сторону леса свои точёные руки (она знала, что там ещё продолжали свои свадьбы резвые русалки и бродили добрые духи); она умоляла Перуна не допустить до неё порчи в первую брачную ночь. А первой брачной ночи она ждала как судьбы и думала о ней с замиранием сердца каждый момент дня. Она обращалась ко всем богам, о которых знала от матери и от волхвов, и давала клятву всегда быть им послушной и верной. И она побежала к источнику за огородами, решила встретить светило очищенною водою. Она окунулась в источник и встала на пригорок вся розовая в лучах солнца, принесла богу-солнцу восхваление и только тогда легла. Сон её был крепок и глубок и только под конец его она стала грезить. Она видела озеро и обнажённых на берегу русалок с лебедями. Молодых прекрасных русалок с гибкими телами, с круглыми как чаши, грудями, с белоснежными руками, с волосами огненного цвета, волнистыми, длинными до пят и густыми, с глазами зелёными как трава, полными любовного восторга и страстного томления. Они улыбались ей и горячо манили её к себе. Она подбежала к ним и проснулась.