Обязательно стану отличницей, вот что я решила. Это ведь тоже исправление.
* * *
Сегодня я всё хотела спросить Ягунова, какие надо читать книги, чтобы больше знать. Но так и не спросила. Не скажешь же:
— Витя, какие мне книги читать, чтобы больше знать?
Почему-то если некоторые мысли произнести вслух, то делается стыдно. Хотя сами по себе они не стыдные мысли, а даже очень хорошие. Ещё в нашем доме есть девчонка такая, Райка, при ней что ни скажешь, обязательно получится стыдным. Она всё не так понимает, а по-плохому. Мне мама однажды купила новое платье, и я вышла во двор в нём и села на скамейку ждать Наташу Фомину. А Райка сразу подскочила и говорит:
— Это ты специально посреди двора села, чтоб новое платье показать, да?
И я сразу подумала, что, наверно, и в самом деле я потому здесь сижу, чтоб хвастаться. И мне стало стыдно.
А потом в другой раз во дворе был субботник, и мы носили кирпичи для клумбы. И Райка тоже сказала. Она сказала:
— Я знаю, почему ты так сопишь, когда кирпичи несёшь. Хочешь показать, что тебе одной трудно и ты больше всех стараешься?
А я даже не знала, что я громко дышу, но мне опять стало стыдно.
Ягунов бы так никогда не сказал. Я бы его, конечно, спросила о книгах, если б не ребята рядом.
На последнем уроке я всё-таки сказала ему:
— Витя, я знаю, как расставлять фигуры. Научишь дальше, а?
— Я в школе не могу сегодня задерживаться.
— Ты мне дома покажи.
Зачем я это только сказала! Я не поняла, что раз он в школе не может задерживаться, значит, должен идти быстрей к себе домой. К нему домой я бы никогда напрашиваться не стала. Я его к себе позвала. Я так и хотела сказать: «Пойдём после уроков ко мне».
А он понял, что это я к нему хочу домой прийти, чтоб в шахматы учиться играть. Он удивлённо на меня посмотрел и не ответил.
А я к нему и не напрашивалась.
* * *
Я снова не писала в дневник два дня. Но часто о нём вспоминала.
Позавчера дома я несколько раз повторяла все уроки. И правило по русскому, и стихотворение повторяла много раз.
И думала, если спросят, то обязательно получу пятёрку.
Но Наталья Сергеевна меня не спросила. А я все уроки ждала, что она меня вызовет, так хотела отвечать, особенно когда сбивались и не могли прочитать наизусть стихотворение.
Потом я пришла из школы, немного погуляла с Наташей Фоминой и снова делала уроки. По истории нам задали восстание крестьян. И я повторяла несколько раз, потому что историю я особенно забываю. Хотя я и люблю её и ещё с осени прочитываю весь учебник. Когда читаю — всё интересно, понятно и просто, а на другой день отвечать, — оказывается, уже забыла. В этот раз я повторяла даже утром по дороге в школу. И Наталья Сергеевна меня вызвала. Вошла в класс, открыла журнал, даже не заглянула в него и сразу: