Мы выпили чай, и я вдруг сказала:
— А давайте, я вам посуду помою.
— Нет, ты гостья, я хозяйка. Приду к тебе в дом, будешь меня чаем поить, будешь посуду мыть.
Я стала одеваться, а она ушла в комнату.
— Что бы тебе подарить-то такое? Что бы подарить-то? — говорила она из комнаты. — Вот, нашла.
И она вынесла старого мягкого медведя. У медведя не было одного глаза и нога была длиннее другой.
— Машенькина игрушка, дочкина. Берегла всю войну, думала, вернётся, будет внучка играть. Потом уж так берегла. Возьми-ка на память от бабки Феодосии.
— Спасибо, — сказала я. Хотела убрать мишку в портфель, но он в портфель не поместился.
— Дай, заверну.
Она завернула его в газету. И засмеялась.
— Во, неси, как ребёночка.
Потом вдруг стала серьёзной и спросила!
— А не выбросишь?
— Нет, — сказала я, — не выброшу.
Потом она проводила меня до лестницы.
— Не придёшь ведь сама-то, знаю. Ну, я тебя на том месте встречу, снова к себе приведу. А то приходи?
— Спасибо, — сказала я.
— «Спасибо, спасибо». Это тебе спасибо, — ответила бабушка и закрыла за мной дверь. И только дверь захлопнулась, как я сразу подумала, что забыла пригласить бабушку Феодосию к нам на сбор, рассказать о гражданской войне. А снова постучаться к ней мне было неудобно. «Приду к ней завтра или послезавтра», — подумала я.
* * *
Ну почему у меня не получается дружба с Наташей Фоминой! Я хочу дружить с ней, и мама моя хочет, и папа, а не получается.
Сегодня в школу пришёл руководитель художественной самодеятельности. Он старый, в очках и с палкой. Девочки сказали, что он артист из театра. Мы ему показали свои номера.
Я пою в хоре. Наш хор спел «Пионерскую весёлую», а потом мою любимую песню про девушку в самолёте. Руководитель слушал очень внимательно, а «Пионерскую» даже попросил спеть ещё раз.
Потом он спросил:
— Сольные номера есть?
Все сначала молчали, глядели друг на друга. А Наташа неожиданно сказала:
— Я — сольный номер.
— Послушаем, с удовольствием послушаем, — обрадовался руководитель и постучал палкой.
Наташа запела. Так плохо она пела! Это все понимали, и даже руководитель понял. Было видно, как он старается сделать серьёзное лицо. А все просто улыбались и хихикали. Лучше бы она оборвала песню и сказала бы, что горло болит. Но Наташа не понимала, старалась петь с выражением и допела до конца.
— Это пока рано, — сказал руководитель. — Тебе, девочка, надо порепетировать.
— Тогда я стихотворение расскажу.
Руководитель ещё не успел ответить, а она уже стала рассказывать стихотворение. Стояла у края сцены и громко выговаривала слова. Стихотворение это было из хрестоматии, его все знали. У нас в классе Авдеев хорошо читает стихи, но он как раз молчал.