«Мария, матерь Божья, прошу Тебя, пусть это будет Колла», – взмолилась Мойра.
Из темноты появилась фигура мужчины – но это был не Колла.
Мойра услышала, как Рагнелл шепнул «Уходи!», и волкодав скрылся в темноте.
Несмотря на леденящий холод, ладони у Мойры были влажными и по рукам струился пот. Ее мозг бешено работал, стараясь придумать, как объяснить Шону, что они делают ночью в старинной крепости, но ни одной полезной мысли на ум не приходило.
– Ожидаешь кого-то другого? – раздался из черного пространства голос Шона.
Спокойный тон мужа напугал ее больше, чем если бы тот кричал, и Мойре не хотелось, чтобы сейчас рядом с ней находился ее сын.
– Иди посмотри, нет ли лодки Коллы, – сказал Шон и дернул мальчика за руку в сторону моря.
Как Шон узнал, что это Колла должен был увезти ее?
– Больше ты его не увидишь. – Шон сделал паузу. – И никто не увидит. Колла отправился на корм рыбам.
– Нет! – У Мойры перехватило дыхание. – Ты не мог этого сделать, тем более со своим родным братом.
Но в душе она знала, что муж говорит правду. Боже правый, она совсем не предполагала, что их авантюра закончится смертью Колла.
Она приказала себе вести себя дерзко и делать вид, что не знает, почему Шон убил Коллу, но у нее ничего не получилось. Вместо этого она опустилась на колени на холодную твердую землю и нагнулась, пытаясь восстановить дыхание, а Рагнелл, подбежав, обнял ее.
Хотя Мойра по-настоящему не помнила мать, в детстве ее преследовала картина того, как тело матери лицом вниз плавает в море, а ее длинные темные волосы покачиваются вокруг нее. К ней снова вернулся этот образ, только теперь рядом с ее утонувшей матерью плавало тело Колла.
«Мария, матерь Божья, пожалуйста, помоги мне», – снова взмолилась Мойра. Появится ли у нее когда-нибудь еще возможность убежать? Все пропало, Шон будет следить за ней еще пристальнее, чем раньше.
Мойра была настолько опустошена, что даже не боялась гнева Шона. Худшее, что он мог сделать, – это держать ее при себе взаперти в своем замке.
Услышав позвякивание ключа, поворачивающегося в замке, Мойра подтолкнула Рагнелла к себе за спину.
Когда Шон вошел в комнату, его огромная фигура, казалось, заполонила все пустое пространство спальни. Он оставил Мойру всю ночь ждать и гадать, какое наказание она получит за свою попытку бросить его. В сером утреннем свете, падавшем сквозь узкое окно, выражение на лице Шона все еще казалось необычно спокойным, и это не предвещало ничего хорошего. Какое бы зло ни пришло ему на ум, оно доставит ему садистское удовольствие.