Я продолжаю:
– Когда Элла сюда приехала, она сказала, что сбежала с мужчиной и вернется через две недели. Но по закону приезжему можно здесь вступить в брак только после шестидесятидневного срока проживания.
– Может, ее доктор так влюбился, что забыл узнать про законы, – высказывает предположение Блейк.
Крис добавляет:
– Я постоянно живу тут, но не знал о правиле шестидесяти дней. Может, она просто решила пожить здесь подольше.
– Может, – соглашаюсь я без особой убежденности. – Но большинство людей предоставляют требуемое общественное уведомление о предстоящем браке, однако никакой записи нет. Она просто бесследно исчезла.
Мужчины молчат, и эта тяжелая тишина говорит, что оба понимают: дело скверное.
– Я найду кого-нибудь там вам в помощь, – говорит Блейк. – А пока мои люди будут делать все возможное здесь.
– Хорошо, – отзывается Крис. – Я поговорю с Реем, своим охранником, и посмотрю, не предложит ли он что-нибудь еще. Завтра свяжусь с тобой.
– Погодите, – быстро говорю я, – пока вы не повесили трубку, Блейк. Дама в мэрии, которая помогала нам сегодня, сказала, что вчера кто-то еще спрашивал Эллино свидетельство о браке.
Крис хмурит брови.
– А она описала этого человека?
Я качаю головой:
– Мы уже ушли оттуда к тому времени, когда Шанталь сказала об этом. У меня не было возможности задать вопросы.
Вид у Криса недовольный.
– Я съезжу в мэрию, Блейк. А ты займись этим делом у себя и дай мне знать, если что выяснишь. Значит, насчет Ребекки ничего нового? – заканчивает он.
– Ничего. – После секундного колебания, Блейк добавляет: – Эва настаивает на своей невиновности.
– Вы хотите сказать, что она настаивает на моей виновности, – уточняю я с упавшим сердцем.
Крис избавляет Блейка от ответа:
– Позвони завтра, расскажешь последние новости.
– Будет сделано. – Помолчав, Блейк добавляет: – Все образуется, Сара. – И кладет трубку.
Я, кажется, не могу заставить себя пошевелиться. Прикрываю глаза и прячу лицо в коленях.
Крис не произносит слов утешения, и я этому рада. Он интуитивно понимает, что сейчас я не хочу никаких слов. Не в них дело. Мне надо просто минуту помолчать, чтобы успокоить темное нечто, поднимающееся у меня в душе, пока оно не обрело названия. Мне просто нужна… минутка.
Потом руки его ложатся на край ванны передо мной.
– Посмотри на меня, Сара. – Тон его – чистейшее доминирование и властность, и это задевает во мне какую-то струну и заставляет вскинуть на него глаза.
– Хватит. Прекрати.
Я моргаю.
– Что?
– Страх овладевает тобой и разрывает изнутри. Если ты думаешь, что я буду сидеть и смотреть, как ты делаешь это с собой, то ты совсем меня не знаешь.