Команда негров под предводительством Никиты отсалютовала молодоженам саблями и, печатая шаг, прошла в соседнее помещение. К сожалению, посадить их в общей зале никак нельзя, не поняли бы гости. Европеец того времени вряд ли сел бы за один стол с чернокожим преломить с ним кусок хлеба.
На хорах тихонько заиграл оркестр, небольшая стайка гостей начала рассаживаться за длинными богатыми столами, крытыми парчовыми скатертями.
Не забыли пригласить и маму Анны – Маргариту Хове с сыном Паулем – дорогих родственников усадили по левую руку от невесты, рядом с женихом умостился Мачо с новой подружкой – красивой темноволосой полячкой с игривыми светлыми глазами шляхетского рода.
Кошкин все удивлялся, откуда у Юсупова, занятого производством круглые сутки, находится время – а главное, силы – «кобелировать»: опять же, с этой полячкой – Ядвигой, кажется – где ее откопал, непонятно?
Самое интересное, основная масса женщин в Нидерландах – никакая, но бывают исключения. Вот эти исключения редких симпатяшек и цеплял Мачо. Да они сами слетались к нему, словно мотыльки на свет. Кошкин шепнул на ухо Юсупову:
– Твоих рук дело? – показав взглядом на палантин и туфли.
– Моя только идея и фасон обуви, а негритосы с Никитой сами в жизнь воплощали.
– Спасибо тебе, Илья. Я, как видишь, оплошал, не догадался.
– Ничего, в самом главном всех переплюнул. Ишь, какую жену оторвал.
– Да и ты женись, хорошо будет.
– Нет уж, погарцую пока вольным казаком, вот доберемся до родины, тогда и посмотрим.
– Хорош разговоры разговаривать.
Юсупов, назначенный тамадой, вскочил, размахивая кубком:
– Предлагаю выпить за молодых, прошу, господа!
Пир начал наращивать обороты, через час общая натянутость и некая зажатость гостей прошла – забористое вино делало свое дело. На столе было все и еще чуть-чуть – несколько видов запеченной, жареной и копченой дичи: от лебедей на больших подносах до каменных куропаток. А уж рыбы всякой разной! Особенно понравились копченые угри. Поросята жареные целиком лежали на серебряных блюдах, начиненные кашей и мочеными яблоками – пятачки украшены петрушкой и прочей зеленью.
Посуда и столовые приборы сверкали золотом и серебром. Общую жизнерадостную картину дополняли вазы со свежесрезанными цветами. Огромный выбор напитков позволял удовлетворить любой выверт вкуса приглашенных, которым было что не только выпить и поесть, но и посмотреть. Новые хозяева особняка постарались: домину вместе с усадьбой после Нового года купили, жить квартирантом – себе дороже. Несколько нанятых бригад, а также архитектор-дизайнер умудрились сделать за короткий срок такой внутренний косметический ремонт, что Кошкин с Юсуповым руками разводили. Они принимали участие только в качестве зрителей, а всем заправляла Анна, вкус которой оказался безупречен. Конечно, за два месяца весь особняк не переделать, но в центральной его части основная работа завершена. Большой зал, в котором проходила свадьба, выполнен в золотистых бело-зеленых тонах. Канделябры, ручки на дверях и мебели – все из золота. Оконные переплеты также из благородного металла, в самих окнах – венецианское стекло. Три хрустальные люстры давали неплохое освещение. Деревянные панно из зеленого африканского дерева возвышались над полом в два метра. Из того же сорта дерева сделана мебель в зале – стол, мягкие стулья. Сиденья стульев обиты зеленой кожей с золотыми гвоздиками. Ковры с паркетного пола убрали ввиду предстоящих танцев. Выше панно стены забраны белым шелком с зелено-золотистым рисунком. Причем золота было в меру, без пошлого выпячивания. В первую очередь тонкий вкус хозяев дома подметил юный Рембрандт Харменс ван Рейн, которого во время танцев подозвал молодожен. У Кошкина к художнику образовался некий интерес. Они отошли к колонне, невесть откуда появившийся слуга поставил маленький столик и два полукресла. На столике – бутылка с вином, два золотых кубка и блюдо с фруктами. Слуга столь же стремительно исчез.