– Как тогда быть с нашими снами, командир?
– Не знаю, обратись в институт имени Бехтерева.
– Наливай, капитан, спиритус выдохнется.
Гекконы, успокоившись, шмыгали по огромному салону, суя везде любопытные носы.
Кошкин с Юсуповым отошли от скользкой и малоперспективной темы и пустились в обычный мужской треп – анекдоты, спорт, бабы. Иван предложил выпить по последней – до Красноярска нужно отдохнуть. Так и сделали.
Прибежавших ящериц Илья заботливо покормил пирожком с мясом, и они привычно устроились у него на груди.
Перед сном Юсупов, зевая, спросил у Кошкина:
– Что и куда возишь, Батя?
– Ай, всякое барахло. На Дальний Восток – железо, а оттуда – дары моря. – Ну и на Мурман иногда ходим.
– Железо-то стреляющее?
– Да всякое, Илюха.
Их вдруг одолела дикая дремота – через пару минут в хвостовой части транспортника раздался громкий храп.
Кошкину снился странный сон: вокруг пальмы со зверушками, все хоровод водят и все поют:
Не ходите, дети, в Африку гулять.
А в Африке большие, злые крокодилы.
Лимпопо, Лимпопо, Лимпопо.
Внезапно все исчезло, и он оказался в летящем черном тоннеле. От дикого ощущения пустоты проснулся. Огляделся – Илюхи рядом не оказалось, его кресло пустовало. Иван потряс головой, прогоняя остатки похмелья. Внутренне подобрался, лапая наплечную кобуру под кожанкой. Дневной свет заливал салон.
– Что за фигня, в Красноярске должен быть поздний вечер.
Обойдя два небольших контейнера и длинные ящики с нержавейкой, боком протиснулся между бортом и затянутым в брезент БМД-3. За боевой машиной десанта салон, собственно, и заканчивался, словно гигантской гильотиной отсекли половину самолета.
Кошкин ступил на сочную траву, огляделся – странное дело, их половинка транспортника лежала на большой поляне среди густого леса. Деревья в большинстве своем незнакомые – нет, вон вроде эбеновое виднеется. Травяной покров везде целый, никаких следов приземления самолета – вроде как отпилили половину и аккуратно положили.
– Так, а где наш золотоискатель запропастился?
Кошкин, сориентировавшись, двинулся к ближней лесополосе – оттуда доносилась речная прохлада. Жарковато. Резкий птичий гомон раздавался в воздухе, где-то вдалеке рявкнул крупный зверь, в кронах деревьев визжали неуживчивые обезьяны.
Пройдя метров двадцать, обнаружил Илью, стоящего у небольшого обрывчика и тупо взирающего на широкую реку.
Не обращая внимания на всякие вопросы Кошкина, Илья мотнул головой:
– Посмотри на чудо природы. Не туда смотришь – это же гиппопотамус-бегемотикус.
Майор затупил:
– Ну и чо!
– Да ни чо, мы в Африке.