Он теснее прижимает меня к груди и я нежусь, как кошка. Мне хорошо с ним. И я намерена испить эту чашу до конца. Пока его интерес не пройдет, пока смогу разрываться так, как сейчас.
Чувствую, как его губы касаются макушки. Но этот жест не нежный, а скорее властный. Закрываю глаза и позволяю себе еще пять минут провести в раю.
Поднимаюсь с огромной неохотой. Бросаю взгляд на него – красивый, уверенный в своей сексуальности мужчина смотрит на меня так, будто еще не завоевал, не обладал моим телом. И оно по-прежнему вызывает в нем желание.
Он поднимается следом. Одевается и идет к небольшой кухне. Самая современная техника, хром везде и гладкие глянцевые поверхности. Ни единого цветного полотенца, накрахмаленной салфетки, блюда с веселой пестрой росписью. Мужские владения, куда женщины не допускаются.
Кофе?
Чай.
Зеленый?
Если есть.
Есть. Перекусить хочешь?
Нет. Я не голодна.
Наши упражнения в постели сожгли достаточно калорий, но я не испытываю голода. Я чувствую такое довольство и сытость, будто меня кормили шоколадным тортом и мороженным.
Он ставит на столешницу барной стойки две кружки. На нем джинсы, босые ноги с узкими ступнями и красивыми длинными пальцами небрежно касаются перекладины высокого стула, на котором он сидит.
Я одеваюсь. Он следит за мной молча, полуприкрытые глаза блестят, но выражение лица непроницаемое. Потягивает дымящийся кофе, обхватив кружку одной рукой.
Я сажусь напротив.
Что ты скажешь мужу? По поводу того, где была?
А тебя это волнует?
Он вздернул бровь, но промолчал.
Мне сейчас нужно ехать за Женей.
Я могу подвезти тебя.
Я бы не хотела.
Осознание характера наших отношений немного портит эффект от невероятных часов, которые мы провели вместе. Но мне не нужно, чтобы нас видели. И он должен быть рад этому. Это придется по вкусу убежденному холостяку. Ни обязательств, ни перспектив.
Однако Вронский молчит, хотя я по-прежнему не могу прочесть на его лице ни одной мысли, ни тени эмоции.
В его удивительных глазах словно бушует океан. Но я не улавливаю отзвуков шторма, мышцы расслаблены и неподвижны. Только твердые губы изредка касаются края чашки.
Мне хочется подойти к нему и провести пальцами по скулам, по волевому подбородку, но я сдерживаю себя. Да, мы любовники, но это не дает мне абсолютно никаких прав. Он установил границы, когда промолчал при воспоминании о моем муже. И я не хочу их пересекать.
Мне страшно думать о том, что для меня значит эта связь. Анализировать свои ощущения панически боюсь. Если я начну это делать, то ничем хорошим для меня это не кончится. Поэтому я принимаю его условия. Секс и ничего больше. Свою порцию ощущений мое тело впитает и так. А вот душа…