Не входило.
И что же изменилось?
Моя крайняя заинтересованность этим вопросом.
Глава 2
Я буквально приползла с работы, еле волоча ноги. Неделя ушла на подготовку встречи с руководителями Домов творчества. Мне положено бы доплачивать за то, что я, по сути, еще исполняю функции заместителя своего начальника.
Старые зануды меня сегодня трепали, как собаки тряпку. Всем хотелось заполучить компьютерный класс. А мне заниматься этим вопросом было подобно подготовке к казни. Я больше не хотела встречаться с Вронским.
Дома события не лучше.
Женя чем-то отравилась. Из садика ее забрали вялой, а когда я пришла, ее начало рвать. Я места себе не находила. Самое тяжелое – когда болеет ребенок.
Пока я вытирала пол, стаскивала с нее испачканную одежду, пыталась успокоить испуганную дочку, одновременно роясь в домашней аптечке в поисках активированного угля, Влад разговаривал по телефону.
Я была готова стукнуть его сковородкой, оставленной им на плите после ужина. Блин, даже не может за собой убрать, не говоря уже о том, что нужно на фиг выбросить телефон, когда ребенку плохо.
У нас так было с самого начала. Женя росла маминой дочкой. Потому что только я могла ее успокоить, когда мучали колики, ко мне она бежала в поисках защиты и утешения, со мной ела и усыпала.
Я не жалуюсь. Я люблю ее так, как, наверное, никого не любила. Мне открылся совершенно новый уровень чувств, когда она родилась. Абсолютная, всепоглощающая, беззаветная любовь, которую я испытываю к ней, будет длиться вечно. Даже если однажды она наведет на меня дуло пистолета, я не почувствую ничего, кроме любви к моему ребенку. Это вне законов логики или самосохранения.
А когда она впервые сказала мне ответные слова, мое сердце навсегда перекочевало в ее грудь. И теперь бьется рядом с ее горячим, трепетным сердечком.
Тот факт, что мой муж иногда просто не ценил этого, мог пренебречь кажущимися ему надуманными проблемами, играл против него. Его черствость или сдержанность по отношению к нашему ребенку внушала мне отвращение.
Он не специально, я понимала это, просто материнские инстинкты почти всегда сильнее отцовских. Но я не могла ничего поделать со своими эмоциями.
Как, например, сейчас.
Выброси этот гребаный мобильный в окно, - кричала я.
Я не могу. Говорю с директором, - тихо отвечал он мне, прикрыв динамик рукой.
Жене плохо, помоги мне, неужели не видишь?
Но он только отрицательно покачал головой и ушел в другую комнату, что-то оживленно обсуждая.
Женя немного отошла. Я напоила ее водой с электролитами, потому что рвало ее долго. Усадила смотреть мультики, закутав в плед, и пошла стирать.