Небрежно
отбросив с
лица черную
прядь волос,
Ричард снял
перчатки и
пристально
всмотрелся в
очертания
замка,
прошелся
взглядом по
окрестным
деревням.
Прославлявшие
имя своего
хозяина
крестьяне,
которых щедро
поощряли
закованные в
латы
всадники, остались
позади. До
замка не
больше
километра. И
только
сейчас
Ричард
заметил,
какой зловещей
тишиной
встречает
усталых
путников родная
земля.
Невольно
натянув
поводья, он
заставил
остановиться
своего коня.
Остальные всадники
тоже замерли,
обратив
внимание на окружающую
их
неподвижность.
Никто не бежал
к ним
навстречу, не
выкрикивал
приветствий
и не
благодарил
Бога, что
сохранил
жизнь их хозяину,
благородному
рыцарю
Мельбурну.
Задохнувшись
от страшной
догадки, Ричард
пришпорил
коня и
ринулся
вперед, не
сводя
напряженных
до боли глаз
с
перекинутого
через ров
моста, и
открытых
ворот замка,
возле
которых его
никто не
встречал.
Сердце перестало
биться от
охватившего
его ужаса.
Ричард не
узнавал дом,
который
двадцать
четыре года
был ему
родным. Он
смотрел на
высокие могучие
стены своего
замка, кторые
напоминали
ему
заостренные
зубы дикого
чудовища, оскалившиеся
в улыбке, и на
черные дыры
окон башен,
смотрящие на
него со
злорадным
ожиданием.
Дикий, дикий
зверь
отчаянья,
ярости и
боли,
поджидал
хозяина за
своими
стенами. И он
уже знал,
предчувствовал,
что найдет
там....
Сцепив зубы,
граф въехал
на мост.
Снова остановив
жеребца, он
заставил себя
посмотреть
вниз. В
зловонной
мутной жиже
плавали
обезображенные
тела
погибших, или
сброшенных
со стен
воинов,
охранявших замок.
Их не было
очень много.
Не больше
двух десятков.
Возможно,
кто-то еще не
всплыл.
Граф
спешился,
выпустил
поводья, и
замер в
нерешительности.
Он смотрел
вперед на поднятые
ворота. Дыра,
похожая на
рот мифического
животного,
впустившая
врагов, чтобы
убить, убить
всех. На
ватных ногах,
едва понимая
себя от
ярости и
горя, юный
всадник пошел
вперед. Ветер
бросал
черные
волосы на его
мертвенно
бледное лицо,
в синих
глазах застыло
отрешенное
пустое
выражение.
-
Ричард, стой! -
закричал
один из его
верных
друзей.
Роберт Холл,
сопровождающий
его во всех
военных
набегах. Его
жена тоже
осталась в
замке. Она
прислуживала
Марии и была
ее верной
подругой.
Ричард едва
расслышал
его оклик, но
войдя в
ворота,
внезапно
остановился.
Закричав от
ярости, он
закрыл лицо
руками, не в
силах смотреть
на то, что
предстало
его взгляду.
Все
небольшие
дома и
воинские
казармы, вблизи
замка были
сожжены, а на
центральной
площади, там,
где Ричард собирался
казнить
пленников,
лежала огромная
груда тел,
обнаженных и
изуродованных.
Здесь были
семьи всех
самых верных
рыцарей, всех
тех, что
защищали его
спину от врагов,
тех, кого он
сам защитить
не смог.... Крики
боли,
удушающие
полные
отчаянья
рыдания
раздались
позади. Это
отважные
воины, вернувшиеся
с победой с
войны,
увидели свои уничтоженные
огнем дома, и
растерзанные
обезображенные
тела жен и
детей.