Он покачал головой:
— Не сегодня, Элиза. Сегодня мы будем говорить только о приятном, а прямо сейчас насладимся пастой. — Он указал на Лучиано с огромной миской спагетти с соусом болоньезе. За Лучиано шел другой официант с тарелкой фрикаделек по-неаполитански.
— Мы никогда столько не съедим. — Элиза рассмеялась, заметив, каких усилий Лучиано стоило поставить миску на стол.
— Ты никогда не узнаешь, на что способна, если не попробуешь. — Роуланд подмигнул ей и принялся за еду, не удивляясь размеру порций.
Они ели, Дориан рассказывал об Италии. Паста навеяла воспоминания, а вино развязало язык. И хотя Элиза отлично понимала, что его истории прошли строгую цензуру, слушала их с удовольствием, готовая довольствоваться тем, чем он хотел поделиться. И он говорил о национальной кухне, винах и сырах, тихом послеобеденном времени на вилле на склоне холма, шумных городских вечерах.
— В ближайшем будущем Италию ждет наплыв англичан, попомни мои слова. А пока она, к счастью, свободна от британского влияния.
— Я тоже хочу в Италию. — Элиза говорила искренне.
Истории очаровали ее, как и тот, кто их рассказывал. Она была готова слушать еще, но зал ресторана уже почти опустел. Они сидели, по-прежнему склонившись над пастой. Он подвинул к Элизе последнюю фрикадельку:
— Это твоя.
— Нет, в меня больше не войдет ни крошки. — Элиза положила ладонь на живот.
— Тебе придется съесть десерт, иначе Джованни обидится. Он восхитительно готовит тирамису. К тому же ты еще не пробовала vin santo[22].
Элиза сдавленно застонала:
— Мне станут малы все платья.
Роуланд наклонился к ней через стол и озорно улыбнулся:
— Эту проблему легко решить. Ты можешь их не надевать.
При одной мысли о том, как он снимает с нее платье, шелк, шурша, падает на пол, и кладет ладони ей на плечи, у Элизы внутри вспыхнул огонь. От вина и общения с Дорианом она стала слишком несдержанной в мечтах и, к собственному удивлению, могла думать только о том, что он описал.
— Что? Нечего ответить на это, mio cuore?[23] — тихо спросил Роуланд.
— Нечего, — улыбнулась Элиза. — Абсолютно нечего.
Несмотря на ее возражения, им подали десерт. Vin santo.
— Ты хочешь опоить меня? — Элиза отпила из крошечного бокала.
— Я же обещал соблазнить тебя.
— Нет, ты обещал подумать об этом, — поддразнивала она его.
— И я подумал. Весь вечер эти мысли не идут у меня из головы. — Его глаза потемнели.
Элиза уже видела этот взгляд, ее сердце забилось быстрее. Вдруг появился Лучиано со скрипкой в руках и заиграл адажио Вивальди. Элиза с укором посмотрела на Роуланда.
— Это удивительно!