Решив подождать, пока закончится танец, Лахлан подошел к Колину. Его рыжеволосый кузен посмотрел на него невидящим взглядом — судя по всему, он был погружен в собственные мысли — и возобновил наблюдение. Он весь вечер не сводил глаз с леди Пемброк, которая отчаянно флиртовала с другими мужчинами.
— Не робей, парень, — подбодрил его Лахлан. — Пригласи ее на танец. Вспоминая ее истерические рыдания там, на арене, я могу с полной уверенностью утверждать, что один танец она тебе уж точно подарит.
Колин пожал плечами.
— Кто знает, что взбредет ей в голову? Красивые женщины капризны и непредсказуемы. Мне не хочется добровольно класть голову на плаху, чтобы ее потом отрубили на глазах у всего английского двора.
— Если мужчина говорит, что знает, о чем думает прекрасная дама, то он просто круглый дурак, — засмеялся Лахлан.
Эллиот Броум изо всех сил старался унять свой гнев. Танцуя с Франсин брендл, он даже не пытался заговорить с ней, понимая, что легкой, непринужденной беседы не получится. Он так надеялся, что этого ублюдка прикончат, но его ожидания не оправдались, и шотландец остался живым и невредимым. Эллиот чувствовал, что этот негодяй сейчас наблюдает за ним. Наблюдает и ждет удобного момента, чтобы отомстить.
— Тебе понравился сегодняшний спектакль? Я имею в виду бои гладиаторов, — спросил Личестер, пытаясь говорить спокойно и учтиво.
Он надеялся, что она не догадывается о том, что именно он организовал покушение на Кинрата. Пристально вглядываясь в ее глаза, маркиз пытался увидеть в них хотя бы малейшую тень сомнения.
Всякий раз, оставаясь с ним наедине, Франсин превращалась в ледяную статую. От нее веяло равнодушием и холодом. Ах, как же ему хотелось разбить этот извечный лед на мелкие кусочки! Когда они поженятся, он займется ее воспитанием. Он покажет ей, как следует вести себя примерной жене, которая должна во всем подчиняться мужу, выполнять все его желания и удовлетворять все потребности. Господь свидетель, она никогда не посмеет сказать ему «нет».
Эллиот украдкой разглядывал ее. Глубокий вырез платья приоткрывал большие, округлые груди, которые скоро будут принадлежать ему, и он сможет делать с ними, что захочет и когда захочет. Всякий раз, думая о том, как Матиас прикасался к ней своими скрюченными старческими пальцами, он вздрагивал от отвращения.
— Мне бы очень хотелось увидеть, как этого мерзкого шотландца разрубают на куски, — гневно проворчал Эллиот. Он больше не мог скрывать свою ненависть к Кинрату.
Франсин была шокирована тем, с какой злостью он произнес эти слова. Повернувшись, она посмотрела на него пристальным взглядом.