Она смерила его убийственным взглядом.
— Но ты должен решить, чего хочешь, Малкольм. Я могу быть холодной женой ради высшего общества. Или твоей любимой. Но не требуй от меня менять эти роли — ни один из нас не выдержит такой жизни.
Она подошла к двери и открыла ее. Алекс ждал, сверля его взглядом, и подал руку Эмили.
Ее слова были воинственными, но глаза говорили, что она все еще хочет его.
Что было хорошо, поскольку в своем желании Малкольм был более чем уверен.
Когда Эмили распахнула дверь, Алекс подал ей руку.
— Мне проводить тебя на обед?
Другие гости сгрудились как можно ближе к двери гостиной и откровенно глазели на их появление. Эмили высоко несла голову, словно привыкла на каждом приеме запираться в отдельной комнате и обсуждать свой брак со своим глупым мужем.
— Как мило с твоей стороны, — сказала она.
И ощутила присутствие Малкольма за спиной раньше, чем заметила враждебный блеск в глазах брата. Она не станет оборачиваться. И не позволит ему повлиять на нее так сильно, что она забудет о том, что хотела от него услышать.
Да, было трусостью с ее стороны уйти, не закончив с ним разговора, но ее радовало, что Алекс постучал в дверь. Не будь его стука, она могла бы принять извинения Малкольма — и лишь позже понять, что его слова вовсе не были извинением.
Однако Малкольм не позволил ей так просто уйти. Его руки опустились на ее плечи.
— Еще три минуты, Эмили, — потребовал он, понизив голос до тихого рычания ей в ухо.
Она начала качать головой.
Он наклонился к ней.
— Пожалуйста.
Забавно, но одно слово лишило ее всех сил.
Она уронила руку с локтя Алекса.
— Отправляйся на обед без меня, — сказала она.
Брат скрестил руки на груди. За ним Себастьян подошел ближе, предлагая свою поддержку.
— Хочешь, чтобы я показал этому деревенщине выход?
Себастьяну хватило бы дикости для такого поступка. Эмили нахмурилась, советуя ему отступить.
И повернулась к Малкольму. Он снова повел ее в салон и захлопнул дверь перед носом аудитории, а затем повернул ключ в замке.
— Итак? — спросила она, скрещивая руки.
Он смотрел на нее так, словно хотел соблазнить. И она могла бы ему это позволить, но знала, что это не поможет. Пока они верили, будто любовная игра заменяет разговоры, все вышло так, что их ссоры вообще не нашли разрешения.
Возможно, он наконец признал этот факт. И отошел от нее, медленно, намеренно, ровно настолько, чтобы их разделило расстояние протянутых друг к другу рук.
Эмили боролась с искушением, не разжимая скрещенных рук. Он провел ладонью по волосам и снова сцепил пальцы за головой. Эмили чувствовала, как волнами расходится от него напряжение.