И начнет он прямо сегодня. Если залитая лунным светом библиотека смогла поколебать ее решимость, то он знал, какие действия заставят ее сердце биться чаще, а саму девушку броситься в его объятия.
— Выглядишь зловеще, МакКейб, — заметил Фергюсон.
Малкольм улыбнулся.
— Из твоих уст это высокая похвала. — Он помолчал секунду, размышляя о планах соблазнения Эмили.
А затем, послав осторожность к дьяволу, попросил Фергюсона о помощи:
— Ты не против, если я займу у тебя несколько овец?
— Что-то не так с вашим десертом, леди Эмили? — спросил Малкольм за ужином, во время которого она сидела напротив него. — Впрочем, я знаю, что он не так хорош, как был ваш прошлый вечер.
На миг она не поняла, о чем он, поскольку вчерашний ужин ей просто не запомнился, но медленная улыбка Малкольма напомнила о том, что произошло в гостиной после. Она вскинула подбородок.
— Мне совершенно безразлично, какие десерты вы можете предложить.
Он подцепил ложечкой немного сладкого крема.
— Звучит как вызов. Я с радостью продолжу искать возможность удовлетворить ваш аппетит.
— И обнаружите, что мне сложно угодить, милорд.
Он улыбнулся.
— Не сомневаюсь. Но я не из тех, кто сдается.
Эмили услышала вздох матери, сидящей чуть дальше. Впрочем, вздох не казался укором, в нем звучала скорее ностальгия.
Эмили наблюдала, как Малкольм доедает свой крем. Он наслаждался кремом не торопясь, смакуя каждый глоток. Она подозревала, что, сложись его жизнь иначе, Малкольм мог стать гедонистом — жить ради удовольствия, а не исполнения долга.
Возможно, он был бы больше похож на братьев. Дуглас и Дункан весь вечер смеялись и делились историями, которые прошлым вечером услышали в пабе. Разговор протекал совершенно в ином русле, чем было принято в кругах лондонских аристократов, где правилами запрещалось обращение к сидящему напротив и где диктовались уровни хорошего вкуса, которые сводили все беседы к безопасным и скучным темам.
Но МакКейбы радостно приняли в свой круг и Эмили, и ее мать. Перспектива свадьбы все еще давила на девушку, но в те минуты, когда она забывала об этом, Эмили понимала, что хочет остаться в Шотландии, в этом замке.
Она не решалась додумывать мысль до конца, до того, что хочет остаться с этим мужчиной.
Малкольм откинулся на спинку стула, налив себе бокал вина. Он наблюдал за ней поверх стекла, отпивая вино и поглаживая ножку бокала.
И в его глазах светилось удовольствие. Будь между ними страсть, а не холодная вежливость и политические требования, неужели брак был бы такой обузой?
Леди Карнэч поднялась со своего места за столом. Малкольм и его братья тоже встали. Эмили отложила салфетку. Что будет дальше? Малкольм присоединится к ней позже в гостиной, как сделал вчера? И станет ли она ждать его или сбежит, попытается придумать способ спастись от свадьбы, которую она все больше признает неотвратимой?