— Я думала, у тебя уже готов план на сегодня?
Это было лучшее, что она могла ответить, намекая на приглашение. Но он оказался либо глуп, либо упрям, потому что не принял ее слов.
— Мои планы — это то, чего хочу я. А чего хочешь ты?
Его руки на ее талии жгли Эмили даже сквозь бархат. Она никогда не думала, что ладони могут быть тяжелыми, но его прикосновение буквально приковало ее к земле. Глаза Малкольма снова приобрели цвет расплавленного серебра, теплого и требовательного в неверном лунном свете. Он выглядел так, словно хотел поцеловать ее.
— Зачем тебе знать, чего я хочу?
Он встряхнул ее, лишь слегка, но достаточно, чтобы Эмили задумалась, почему ее тело так жаждет его прикосновений, ведь он с легкостью может ее сломать.
— Прекрати обращать мои слова против меня. Я хочу тебя. Ты это знаешь. Но еще я хочу узнать, чего хочешь ты сама. Я не согласен на страсть по ночам, которая утром обернется твоей ненавистью.
— Я тебя не ненавижу, — сказала она.
Малкольм слегка улыбнулся.
— Я тоже тебя не ненавижу. Браки переживали и меньшее.
И он поцеловал ее, легчайшим прикосновением губ, так быстро, что Эмили не успела понять, что происходит, а он уже отстранился.
— Итак, если ты меня не ненавидишь, значит ли это, что ты испытываешь ко мне страсть? — спросил он.
Он явно собирался заставить ее признаться в этом вслух. Но Эмили скорее позволила бы ему быть агрессором в соблазнении, лишь бы не чувствовать себя проигравшей. Это было нечестно по отношению к Малкольму, но что в этой жизни честно?
— Твои прикосновения мне не неприятны, — сказала она.
Неуверенный в себе мужчина был бы задет. Но Малкольм лишь нахально ущипнул ее за нос.
— Тебе придется быть более откровенной, дорогая.
Ее лошадь зашагала прочь от дорожки, и Малкольм отпустил Эмили, чтобы поймать поводья. И обернулся, зажав в руке поводья обеих лошадей. Приподняв бровь в молчаливом вопросе, он напомнил ей короля, который прикидывается грумом, — сильного, уверенного, привыкшего повелевать.
Но он не собирался приказывать ей прийти в его объятия — по крайней мере, сегодня. Она должна была сама сделать первый шаг, если хотела этого, если решила довериться ему.
— Ты собрался всю ночь продержать меня здесь, ожидая ответа? — огрызнулась она, не готовая к признанию.
Он дернул головой в сторону замка и конюшен за ним.
— Я должен отвести коней, поскольку грумов я отправил спать. Если ты хочешь меня, подожди в моей комнате. Если нет, спрячься у себя. Мне нужно не более получаса.
— И что, если я не стану тебя ждать? Ты отменишь свадьбу?
Он помрачнел, и под мягкостью слов, которыми он предлагал ей выбор, проступило его истинное лицо, лицо воина.