. Через десять веков совершение подвига (отныне более индивидуального) станет основанием для получения большего фьефа. Пока что можно задаться вопросом: может быть, «несправедливость» такого рода, а не сильных по отношению к слабым, скорей побуждала соседей примыкать к гельветам! Особенно если этот аргумент Оргеторига подкреплялся материальными обещаниями…
Многие комментаторы Нового времени, эрудиты, порой сверхосторожные, систематически подозревали римских историков Цезаря, а потом Тацита, что те выдумывали целые пассажи в адрес галлов, а потом германцев (как в X в. будет делать Рихер Реймакий, усердный читатель Цезаря, в отношении посткаролингских графов). Но даже если им действительно приходилось сочинять это, разве они не были воочию знакомы с образом жизни и ценностными системами тех народов, с которыми Рим долго мерялся силами? И разве эти речи не свидетельствуют, что вождь был вынужден убеждать слушателей, мобилизуя свое красноречие?
Галльские аристократы, выведенные Цезарем в книге, обмениваются аргументами на собраниях. Верцингеториг, в 52 г. до н. э. обвиненный в измене, защищается, после его речи толпа приветствует его криками и потрясает оружием, «что галлы всегда делают в честь оратора, речь которого они одобряют»>{11}. Эта привычка, которую Тацит позже (к 99 г. н. э.) представит как германскую, — обычай народов, которые любят изображать воинственность, но достаточно хорошо умеют смирять свой пыл, чтобы в случае расхождения публики во мнениях собрания не вырождались в массовые драки. Во всяком случае этого не допускает их религия.
Связи внутри клик, отношения верности, клятвенные союзы между аристократами разных народов — все это придает цезаревской Галлии феодальные черты. Это слово мы понимаем в широком смысле, но Цезарь действительно описал в начале своей шестой книги нечто вроде трех сословий посткаролингской Галлии (X и XI вв.). «Во всей Галлии [во времена Цезаря] существуют вообще только два класса людей, которые пользуются известным значением и почетом». Это жрецы, то есть друиды, которые председательствуют на церемониях, улаживают многие споры и освобождены от налогов и военной службы. Проповедуя бессмертие души, они дают лучший стимул воинам, ведь «эта вера устраняет страх смерти и тем возбуждает храбрость». После них есть «другой класс — это всадники (equites)»; они все участвуют в войне вместе со своими амбактами и клиентами, численность которых свидетельствует об их богатстве>{12}. Что до народа, людей, которые облагаются налогом и страдают от «обид со стороны сильных», они добровольно подчиняются знатным, и те имеют над ними права господ над рабами