Он огляделся по сторонам. Некоторые дипломаты и их жены оказались явно лучше подготовлены, чем он. Они были старше и, наверное, присутствовали на инаугурации не впервые. Он заметил, как они потягивают горячительное из небольших серебряных фляжек; не мало было гостей и с термосами.
Посмотрел на часы; четверть первого. Опаздывали с началом церемонии, которая была назначена на полдень. Полез в карман за темными очками: глаза устали жмуриться от солнца и яркого снега, но передумал. Ни на ком не было темных очков. На трибунах стало заметно оживление. Раздались аплодисменты, и он еще раз огляделся вокруг. Новоизбранный президент поднимался на платформу.
В нем было что-то очень юное и хрупкое, когда он твердым широким шагом шел вперед, и ветер лохматил ему волосы. Казалось, он не замечал холода. Он был единственным на платформе без пальто и шляпы.
Вслед за ним вышел вперед священник и прочитал молитву по случаю вступления на пост. Голос его был напевно-монотонным, как у всех священников независимо от вероисповедания, но молодой президент стоял спокойно, руки по швам, голова почтительно склонена. Аллах не стал бы требовать столь длинной молитвы в такую стужу, подумалось Бейдру.
Когда священнослужитель завершил обряд, вперед провели другого человека. Он был стар и сед, и лицо его, казалось, было высечено из того же гранита, что и здание позади него. Бейдр услышал перешептывание вокруг себя. Человек этот был Роберт Фрост, один из крупнейших поэтов Америки.
Старик начал речь; на морозе пар клубами вылетал изо рта. Бейдр не мог разобрать, о чем он толкует. Вскоре он умолк. Похоже, что-то сбилось в ходе церемониала.
Вперед вышел еще один человек и стал держать шляпу перед пюпитром. Очевидно, солнце слепило старика, и он не мог прочитать написанное на листке, лежавшем перед ним. По трибунам снова пробежал шепоток. Человек, загородивший шляпой солнце, был Линдон Джонсон, будущий вице-президент. Старик что-то проговорил, новый вице-президент отступил на шаг, и старик начал читать поэму наизусть. Голос его разносила система громкоговорителей, но Бейдр перестал слушать. Примерно в третьем ряду позади президента он заметил на платформе девушку.
Она показалась ему высокой, но было трудно судить о ее росте. Платформа была значительно приподнята, чтобы все могли быть видны и, в свою очередь, могли видеть всех. Она стояла с непокрытой головой, волосы совсем светлые, прямые и длинные, обрамляли золотисто-загорелое лицо. Высокие скулы, ярко-синие глаза, выразительный, почти квадратный подбородок. Рот был слегка приоткрыт — она с большим вниманием слушала поэта — и виднелись ровные белые зубы. Когда поэт дочитал стихи до конца, она горячо ему зааплодировала, она улыбалась, смеялась… Сам не зная почему, Бейдр решил, что девушка из Калифорнии.