— Не знаю, — ответил Смит. — Они расстались в аэропорту. Девушка уехала на одном такси, юноша на другом. Мой человек мог последовать лишь за одной машиной. Он продолжил наблюдение за мужчиной.
— Он в Риме? — спросил Эшнев.
— Да. В морге. Его убили через два часа по прибытии. Полиция считает, что с ним свела счеты банда. Возможно, так и есть. Мафия не любит, когда ее солдаты переметываются к конкурентам.
— Мы должны найти девочку, — сказал старик.
— Я дам задание нашим людям, — сообщил Эшнев. Он встал. — Я полагаю, господа, на этом мы можем закончить. Есть еще вопросы для обсуждения?
Американцы переглянулись. Совещание было окончено. Все встали и на прощание пожали друг другу руки. Полковник Уэйгрин и Хэррис были с Бен Эзрой холодно вежливы, но Смит держался иначе.
— А вы знаете, генерал, — заметил он немного гнусаво, — как уроженец Среднего Запада, — вы абсолютно правы. Я хотел бы, чтобы побольше наших людей послушали вас.
— Благодарю, мистер Смит. Мне тоже хотелось бы этого.
— Вот вам моя карточка, — сказал человек ЦРУ. — Позвоните, если вам вдруг понадобится моя помощь.
— Еще раз благодарю.
Американцы вышли из комнаты, и два израильтянина переглянулись.
— Что ты обо всем этом думаешь, Исайя? — спросил Эшнев.
Старик пожал плечами.
— Лев, ты говоришь на идиш?
— Нет, — сказал Эшнев. — Я сабр. Никогда не учил идиш.
— У них есть поговорка, — сказал старик. — Я думаю, ее занесли много лет назад из Польши или из России во время погромов: «Швер цу захн а ид».
— А что это значит? — спросил Эшнев.
Старик грустно улыбнулся.
— Тяжко быть евреем, — перевел он.