— Я так не думаю. Как я это понимаю, половина вашего гонорара должна быть уплачена только во время съемок. Если мы не начнем производство, то и выплата не будет иметь места. Кроме того, миллион этот включает двести тысяч на расходы, связанные с прокатом картины. Если нет фильма, то и нет надобности платить эти деньги.
— Я прочитал контракт по-другому. И полагаю, что могу форсировать выплату мне гонорара в полном объеме.
— Каким образом? — спросил Юсеф уныло. — Если вы внимательно прочтете контракт, вы обнаружите, что соглашением управляет юрисдикция Ливана, и все споры решаются в судах Ливана. Вы думаете, будучи иностранцем, имеете какой-то шанс противостоять Аль Фею? Вы не получите ничего. Мало того, вы даже не найдете адвоката, который взялся бы вести ваше дело против нас.
Винсент молчал. Это был один из пунктов договора, который ему не нравился. И они настояли на включении этого пункта. Теперь он узнал почему.
Юсеф почувствовал себя в большей безопасности.
— Суд не место для друзей, — сказал он. — Было бы гораздо приятней выработать условия расторжения контракта. Мир тесен. Вы никогда не знаете, в какой момент мы можем понадобиться друг другу в будущем.
— Что же вы предлагаете?
— Вы уже получили двести тысяч. Выплата еще ста тысяч исчерпает наши обязательства по сценарию. Я предлагаю этим и ограничиться.
Винсент хранил молчание.
— И я откажусь от своих комиссионных, — быстро добавил Юсеф. — Я считаю это справедливым, поскольку проект в целом не прошел. Таким образом, все деньги будут ваши.
— А как же быть с моими расходами? — спросил режиссер. — Сто тысяч должны быть уплачены во время написания сценария.
Юсеф на минуту задумался. То, что сказал американец, было правдой. К тому же он имел деньги, чтобы расплатиться с ним, так что никаких проблем не было. И притом Бейдр знал, что деньги уже потрачены. Однако он не мог подавить свою природную жадность.
— Если мы оплатим расходы, то я буду настаивать на моих комиссионных.
Винсент прикинул в уме. Триста тысяч долларов чистыми — или четыреста тысяч, но из них долой двадцать процентов. Разница всего в двадцать тысяч долларов, но это лучше, чем ничего. Он вдруг засмеялся.
— Согласен, — сказал он. — При одном условии.
— Каком же? — осторожно поинтересовался Юсеф.
— Вы приложите максимум усилий, чтобы пристроить меня на другую картину.
Юсеф с облегчением улыбнулся.
— Мы это сделаем в любом случае, — сказал он.
Пришел официант с вином, открыл щеголеватым движением бутылку и налил немного Юсефу на пробу.
— Tres beau, — сказал Юсеф. — Отлично. — Жестом он предложил налить Винсенту.