— Я ему скажу. — На этом Дик закончил разговор и положил трубку.
В кабинет вошла секретарша с еще одним кофейником на подносе.
— Там мисс Аль Фей, — сообщила она, ставя поднос на письменный стол. — Спрашивает, не могли бы вы уделить ей несколько минут утром?
— Скажите, пусть войдет.
У Лейлы, должно быть, что-то серьезное на уме, размышлял он, наливая кофе. Обычно она не приходит в офис так рано.
Сегодня она выглядела особенно юной. Он не видел ее такой. Она застенчиво переминалась с ноги на ногу перед его столом. Девочка да и только.
— Я надеюсь, не помешаю вам… — проговорила она тихонько. — Я не займу у вас много времени.
— Да полно тебе! Кофе хочешь?
— Спасибо, нет. Я пришла специально, чтобы извиниться за вчерашнюю выходку.
— Забудь про это. Я уже забыл.
— Нет, нет, я серьезно, — настаивала она. — Вчера я вела себя как испорченная девчонка. Я не имела права просить вас о таких вещах и не хочу, чтобы это изменило что-то между нами.
— Не изменит.
— Честно?
— Честно, — заверил он.
Он заметил ее облегчение и странный огонек торжества, мелькнувший в ее глазах.
— Можно прийти к вам вечером? — спросила она робко.
— Я был бы очень огорчен, если бы ты не пришла.
— Я обещала друзьям поужинать с ними. Постараюсь отделаться от них как можно раньше.
— Буду ждать.
Она обошла вокруг стола, взяла его руку и прижала к своей груди.
— Даже не знаю, смогу ли дождаться вечера…
Зазвонил телефон. Он убрал руку с ее груди и потянулся к аппарату.
— Боюсь, моя юная леди, — сказал он с напускной строгостью, — мы с вами оба будем вынуждены дожидаться. — Он снял трубку. — Одну минутку, — сказал он. Затем, прикрыв рукой микрофон, взглянул на нее. — Видишь, мне надо работать.
Она чмокнула его в губы и пошла к двери. На полпути, как бы спохватившись, обернулась:
— Кстати, ты не собираешься рассказывать что-нибудь моему отцу, а?
— Нет, — ответил он, все еще прикрывая микрофон.
— Прекрасно! — Она улыбнулась и послала ему воздушный поцелуй. — До вечера!
Он удерживал улыбку на губах, пока не закрылась дверь за девушкой; но как только она вышла, лицо его приняло взволнованное выражение: он нутром своим почувствовал, что дела принимают очень скверный оборот.
Бейдр снял телефонную трубку. Тон у Юсефа был приподнятый:
— Я прибыл и сейчас в гостинице. Привез из Парижа кое-что очень важное! Ты не хочешь приехать, и мы поужинали бы вместе?
— Пожалуй, я не смогу.
— Шеф, ты же меня знаешь! Если я говорю «кое-что очень важное», это что-то стоящее. Тело у нее такое!.. Ты глазам не поверишь, и она прямо-таки ненормальная, абсолютно ненормальная! Тебе и не додуматься до такого, чего она с удовольствием вытворяет.