На прощание они пожали друг другу руки, и Юсеф пошел в вестибюль. Винсент снова опустился на свой стул. Очень много неясного в этих людях, многое предстояло ему изучить. Они были далеко не так просты, как казались при первом знакомстве. Подошел официант, и Винсент заказал еще один «Блади Мэри». Тоже не плохое начало дня.
Актрисы и Патрик со своим багажом ожидали в вестибюле, когда Юсеф выйдет из ресторана. Он попросил Эли приказать багажному носильщику перетащить вещи на пирс и погрузить их на «рива».
— Вы ступайте на катер, — сказал он им. — Я подойду через минуту. Мне надо еще сделать один звонок.
Он поднялся на площадку с телефонами и набрал номер Жака в «Мартинэ». В трубке раздалось десять гудков, прежде чем сонный голос ответил.
— C’est moi, Юсеф, — сказал он. — Я не разбудил?
— Да, — голос Жака был груб.
— Шеф просил меня пойти с ним на яхте на несколько дней, и я сейчас отчаливаю. Хотел узнать, как у тебя с ней будет дальше?
— Очевидно, она позвонит мне.
— Думаешь, позвонит?
— Не знаю. Без уговоров вложил в ручку и вытрухала как миленькая.
— Значит, позвонит, — удовлетворенно заключил Юсеф. — Первый шаг к тому, чтобы вложить между ног, это вложить ей в руку.
— Когда ты вернешься? — спросил Жак.
— В воскресенье вечером. Шеф ночью улетит в Женеву. И если она к тому времени не объявится, я дам обед для американского режиссера и ты с ней встретишься.
— Тогда больше не надо свиданий с принцессой Марой? — спросил Жак. — Мне уже осточертела эта баба.
— Да, да! На этот раз ты придешь один.
Юсеф вышел из телефонной будки и дал телефонистке несколько франков на чай. Полез в карман за портсигаром, но вспомнил, что подарил его. Выругался про себя, потом улыбнулся и все улыбался, пока не вышел на улицу. Это была недурная сделка. Портсигар за триста долларов дал ему последние пять процентов. А пятьдесят тысяч долларов — не повод для шуток.
Лейла стояла у окна и смотрела на море, когда Али Ясфир вошел в ее номер.
— Ты собралась? — спросил он.
— Да, — ответила она, не оборачиваясь. — Отцовская яхта уходит.
Он подошел и тоже посмотрел в окно. Яхта уходила с разворотом в море по направлению к Эстерелю. Море и небо синевой дополняли друг друга, и вовсю сияло солнце.
— Сегодня будет жарко, — заметил он.
Она не повернула головы:
— Он катался на водных лыжах с сыновьями.
— Твои братья?
В ее голосе слышна была горечь:
— Они мне не братья! Они — его сыновья. — Она отошла от окна. — Когда-нибудь он это узнает.
Али Ясфир молча наблюдал, как Лейла прошлась по комнате и села в кресло у кровати. Закурила. Она себе даже не представляла, до какой степени была во всем дочерью своего отца. Это стройное, крепкое тело было иных линий, нежели у ее матери. Та, как большинство арабских женщин, рано располнела.