...
Осознаем мы это или нет, варианты по умолчанию присутствуют везде, предопределяя наш выбор и поведение во всех сферах повседневной жизни.
В супермаркете мы берем больше продуктов с полок, расположенных на уровне глаз, и меньше с тех, которые предполагают необходимость глянуть вверх или наклониться14. Это известно каждому ритейлеру (т. е. оператору розничной торговли. –
Примеч. ред.), и не сомневайтесь, что они стараются извлечь из этого выгоду, помещая самые дорогие бренды на полки, находящиеся на уровне глаз. Рекламодатели, размещающие рекламу в Интернете, проводят сегодня исследования рынка с помощью приборов, отслеживающих движения глаз, что позволяет определить лучшее место для банерной рекламы на веб-сайте – место, которое мы увидим без лишней траты энергии15. В магазинах одежды тоже все устроено так, чтобы извлекать выгоду из нашего тяготения к пути по умолчанию. Как отмечает Линдстрем, мы более расположены к покупке предмета одежды, если можем устроить ему «тестовый прогон», щупая ткань руками, а потому на самой удобной для этого высоте располагаются самые дорогие предметы одежды. Обратите на это внимание в следующий раз, когда зайдете в магазин. Когда ваши руки находятся на уровне пояса, все предметы одежды располагаются в непосредственной близости от ваших пальцев, просто-таки просясь вам в руки.
На рабочем месте путь наименьшего сопротивления наиболее нежелателен, поскольку подталкивает нас к целому ряду плохих привычек, которые порождают откладывание дел на потом и ведут к снижению продуктивности. Я часто сталкиваюсь с этой проблемой в своей профессиональной практике, но чтобы осознать всю серьезность ситуации, мне нужно было отправиться в Гонконг.
Соблазны, которые нас отвлекают
Шел второй день тренингов, которые я проводил в офисе одной крупной технологической компании в Гонконге, городе настолько впечатляющем, что Таймс-сквер по сравнению с ним выглядит как заурядная дыра. Я выкроил немного времени на то, чтобы поработать в частном порядке с Тедом, одним из ведущих управленцев отдела маркетинга, которому было тяжело совладать со своей нагрузкой. Как бы много он ни делал, он постоянно не успевал переделать все, что нужно, за нормативное рабочее время, а потому вынужден был задерживаться на работе. «Я сейчас не занимаюсь ничем, кроме работы, – признался Тед, – но мне все равно хронически не хватает времени!»
Я сказал ему, что он не один такой. Эту историю, практически слово в слово, я слышу регулярно, в какой бы стране ни был и с кем бы ни говорил. Каковы бы ни были наши должностные обязанности, нам постоянно не хватает времени, чтобы управиться со своей работой. Восьмичасовой рабочий день превращается в 12– и 14-часовой, и все равно мы не успеваем все сделать. Почему же так происходит? Почему у нас такие проблемы с продуктивностью? После того как я выслушал подробное описание Тедом его рабочего дня, у меня внезапно возникло два ответа: 1) Тед работает все время и 2) Тед почти никогда не работает.