Одна из женщин всхлипывала. Мужчины угрюмо молчали. Кружилась и лезла в глаза мошкара.
По знаку старшего в команде, немолодого плотного служаки со скромными нашивками лейтенанта и лицом кирпичного цвета, конвойные рассыпались цепью и взяли оружие на изготовку. Пусть у осужденных нет ни малейшего шанса избежать наказания, в деле исполнения приговора случается всякое. Кто-то может вообразить, что умереть, попытавшись убить другого, – легче.
Первым от человечьей гирлянды отцепили ничем не примечательного мужчину лет тридцати пяти. Подтолкнув в спину – мимо вышки, к болоту, начинавшемуся шагах в ста, – сообщили сиплой скороговоркой:
– Туда. Пройти двадцать шагов, повернуться, ждать. Марш.
Мужчина потер запястье. Оглянулся через плечо.
– Кордонный невод снят?
– Специально для тебя оставили, – ухмыльнулись сзади. – Пошел, умник. Других задерживаешь.
Мужчина сделал шаг. На втором шаге он по-футбольному пнул носком ботинка кучку мелкого щебня – веером брызнули камешки. В трех шагах впереди они наткнулись на что-то невидимое, взвизгнули и повисли серым облачком. На землю посыпался песок.
– А я думал, что на Хляби смертной казни не существует, – кротко произнес мужчина. – Я ошибался?
– На вышке! – гаркнул служака, задрав к небу кирпичное лицо. Наверху показалось другое лицо, не кирпичное, заспанное. – Спишь? Гауптвахты захотел? Почему не снял кордон?
– Виноват, – отчаянно пискнули сверху. – Э… на болоте замечено движение, господин лейтенант.
– Врешь, как всегда. – Кирпичный служака презрительно сплюнул под ноги. – А хоть бы и так – что мне твое движение? Живо снимай кордон. Жду три секунды, о четвертой пожалеешь.
– Готово, господин лейтенант.
– Отставить словоблудие! Как положено рапортовать?
– Кордонный невод снят, господин лейтенант.
Несколько мгновений служака зло сопел, в то время как отделенный от гирлянды мужчина смотрел на него с ироническим сочувствием. Затем осужденный получил тычок промеж лопаток и разом проскочил место, где еще висела пыль от камешков. Из того, что он остался цел, а не был расчленен на тысячу-другую кусочков, можно было заключить, что теперь кордон и вправду временно отключен.
Только для пропуска приговоренных.
– Двадцать шагов вперед. Повернуться, ждать.
Мужчина послушно выполнил требуемое.
Следующей отцепили полную низенькую женщину средних лет. Получив ту же команду, Кубышечка завертела головой на короткой шеенке, как бы что-то высматривая, и, видно, не высмотрела, поскольку, округлив и без того круглые от природы глаза, вопросила кирпичнолицего:
– А… где космодром?